Другими техническими новшествами кабинета НВП были чёрные шторы, раздвигающиеся и задвигающиеся при нажатии кнопки, и киноэкран, при нажатии другой кнопки выползающий вниз из тяжелого рулона, висящего под Баграмяном. Петров представлял себе, что военрук – это Волшебник Изумрудного Города в потускневшем зеленом мундире, постаревший, но не потерявший еще способности осуществлять свои хитрые манипуляции. Раз! – и из встроенного шкафа выезжает киноаппарат. Два! – и тяжелый белый экран закрывает школьную доску. Три! – и тяжелые шторы погружают комнату во мрак. Четыре! – и начинается бесплатное кино.
К сожалению, выбор бесплатного кино, как это часто бывает со всем бесплатным, был ограничен. На всех уроках, которые военруку приходилось замещать, он показывал «Войну и мир». Кто-то из школьников мог подумать, что это был любимый фильм Юрия Александровича. Отчасти так оно и было, но основная причина была гораздо прозаичнее – «Война и мир» был единственным художественным фильмом в коллекции фильмов Сердобольской школы. Все части фильма аккуратно хранились в пронумерованных металлических круглых коробках, к которым военрук приклеил напечатанные на машинке краткие описания частей, которые могли пригодиться на уроках: «Салон А.П. Шерер. Быт Ленинградских дворян начала 19 века», «Бал у Ростовых. Быт Московских дворян начала 19 века», «Сражение при Аустерлице, 1805 г.», «Кн. А. Болконский. Дуб», «Бал Н. Ростовой. Новогодние традиции дворян», «Святки. Новогодние традиции простого народа», «Смоленское сражение, 1812 г.», «Бородинское сражение, 1812 г.», «Пожар в Москве, 1812 г.», «Отступление наполеоновской армии, 1812 г.».
Значение этого фильма для Сердобольской школы в преподавании литературы, истории, русского языка и даже ботаники, наверное, было трудно переоценить. И хотя, наверное, никто, кроме самого военрука, не видел «Войну и мир» полностью, все имели более-менее полное представление о событиях и местах, показанных в фильме. Петров хорошо помнил фрагмент, показанный военруком вместо урока ботаники, где Болконский сидя в повозке, запряженной парой лошадей, полчаса ездил вокруг дуба черешчатого – представителя семейства буковых, растущего в зоне широколиственных лесов и часто встречающегося в смешанных лесах Европейской части СССР. «И что он в нем нашел?», – думал Петров. «Дуб, как дуб. Причем Болконский два раза катался вокруг него, весной и летом. Дался ему этот дуб. А повозка у него красивая была. Чистая и мягкая, на рессорах, наверное», – транспортные средства почему-то нравились Петрову больше, чем деревья, пусть даже такие большие и старые, как этот дуб из фильма.
