– Других вариантов нет, – Павел поднялся с кресла, – Либо Карфаген станет частью человеческой империи, либо его народ будет в рабском положении в любой инопланетной державе…
– Это угроза, господин посол? – фыркнул господин де Риверо, – Я полагаю, на этом стоит закончить наш разговор.
– Нет.… Да как же вы не понимаете?! Враг у ворот! – задыхался эмиссар от волнения, – Он трубит в рог, созывает свои бесчисленные полчища, уже готовится нанести удар! Если Вы подпишите договор – Карфаген будет спасён, он будет под протекцией Императора!
– ДОВОЛЬНО! – приказал господин Ивановский, – Я так полагаю, Вы рассказываете нам страшилки о чужих, чтобы запугать… А ваши угрозы? Неужели я слышу скрытое, ядовитое объявление войны? Вы лишь хотите использовать наш мир в военных целях!
Павел съёжился, вжался в кресло, беспомощно обводя беглым взглядом советников.
– Послушайте меня…
– В карцер его! – требовал господин Ульве, – В карцер, в карцер! Покажите, что мы делаем с врагами Республики!
– Стража, – похолодел Константин, басом заглушая ропот, – Покажите господину Космидису наш карцер.
Несмотря на резкую агрессию карфагенян, послы схватились за подручные средства. Павел ужаснулся ещё больше, отчаянно размахивая руками: он надеялся, молился, что всё обойдётся без происшествий.
Но он наивно полагал, что Карфагену нужен мир. Едва его соратники успели что-то сделать, едва их оглушили тяжёлыми и размашистыми ударами винтовкой и прикладами… Он остался один, окружённый хищно ухмыляющимися солдатами.
– Вы совершаете ошибку! – воскликнул Павел, едва его рук коснулись пальцы стражников, – Уверяю вас, вы пожалеете!
III. Homo homini lupus est
«Терра. Возможно, одна из самых прекрасных планет во всём Млечном Пути – вечно бурная, вечно горящая, но не будьте падки на её внешний вид. Ныне правящий на ней император Андроник держит обездоленное человечество в ежовых рукавицах! Его диктатура распространилась на тысячи миров и пресекает любое инакомыслие, ибо он задал курс всей Империи, так называемое «Великое триединство»: труд до изнеможения, исключительная верность бесчеловечному режиму и ксенофобия даже по отношению к союзникам. Вот оно, истинное лицо прогнившей в вечном празднике Терры»
– Нархаяш Ульфиндорг, «Путеводитель по нашей галактике», XX год Империи.
Круговорот тьмы беспамятства и ослепляющего тюремного света обрывался для Павла после ударов надсмотрщиков. Он уже сбился со счёта, даже не мог понять какой день сейчас идёт и который час дня.
