– Отчего ж нельзя? Можно! – отодвигая занавеску и отступая вглубь комнаты, дружелюбным тоном сказал старик, – переждите! – Вот, располагайтесь, – и он указал мне на одну из деревянных лавок возле печки. – А я думал, кто-то по нашим скорбным делам пожаловал, но уж – поздновато, как-то… Да и редко кто теперь к нам… если кого «подселить», на старые, освоенные, так сказать, места… Кладбище древнее! Новых могил уже не отводят…
Я стянул с головы ушанку, поставил у стены сумку и присел. Убранство комнаты оказалось простым до предела. Вдоль стен была выставлена мебель: два платяных шкафа, в промежутке – диван. Напротив дивана – обеденный стол и три стула. Две кровати, с простенькими светло-зелеными покрывалами, стояли у другой стены. Почти полкомнаты занимала печь. Плохо выбеленная и с отколотыми углами на уровне сидения скамеек, она являлась центром жилища. В доме было тепло, пахло едой и чем-то кислым. «Давно не проветривали» – подумал я.
– Вот, внучка у меня тут пока гостит, – повернувшись ко мне, сказал старик так, как будто мы с ним были знакомы всю жизнь.
Когда с едой было закончено, и девочка перешла в угол за шкафом, добавил:
– Приехала вот из города, а заняться тут совсем нечем! В городе-то, она всё на каток ходит, фигурным катанием занимается. А сейчас ей к соревнованиям надо готовиться… вот пойдём с ней… одна-то, не то побаивается, не то ещё чего… Хотя, кого здесь бояться? Бояться живых надо! – рассуждал старик, намекая на особенность места, где мы находились.
Я молча кивал в ответ, особо не вникая в смысл сказанного и не понимая пока того, о чем говорил старик: «Фигурное катание? Здесь?» Но моё недоумение стало ещё больше, когда девочка, гулко топая по деревянному полу, вышла из-за шкафа в спортивном стеганом костюме и фигурных коньках забранных в пластиковые чехлы.
– Дедуль, мы пойдём? – спросила она старика с многозначительным, – как мне показалось, – упреком на милом, детском личике.
– Да, да… – суетливо заспешил старик, и заговорщицки посмотрел мне в глаза. – Если хотите, можете здесь посидеть! А что? Нет, впрочем, можете и с нами пойти!.. У нас тут прудик рядом с кладбищем, я отвожу туда внучку покататься… – нерешительно предложил он и замер в ожидании ответа.
Мне неловко было отказываться, – да и как я мог остаться в незнакомом жилище, вот так, вдруг, в него вторгшись незваным гостем?.. Тем более, я уже согрелся, а возникшее любопытство распирало меня изнутри; сюрреализм происходящего, несовместимость той обстановки, и обычных человеческих проявлений, стремление к прекрасному проявлении жизни – к спорту, на фоне безмолвных свидетельств человеческих трагедий.
