– Ангелин, у нас у всех случается. Вот у Саши тоже с мужиком фигня, но ничего. Под поезд не собирается.
– Да-а, и не соберусь никогда. Никогда. Надо мне…
– Правильно. Потому что есть выход. Есть люди вокруг. Сегодня ваши люди, Ангелин, это мы. Скажите, вам есть куда пойти? Далеко живете?
– Да, давай мы тебя проводим до дома! – твёрдо произнесла Саша.
– А назавтра проснётесь – будет по-другому. Не нужно рубить с плеча.
Ангелинины глаза тяжело посмотрели на меня, на Сашу. Саша обняла Ангелину.
Зазвонил мобильник. Ангелина достала его из кармана. «Намик» – отпечаталось на потёртом зелёном экране.
– Это друг! Самый хороший на свете друг, честно! – улыбалась Ангелина. – В обиду меня не даст! Алё!
Я слышал, как за спиной моей посапывал асфальт, по нему шуршали колеса. Когда проезжающие машины были совсем близко, мне казалось, будто они притормаживают около нас. Послышалось, как у железнодорожной платформы негромко, боязливо загудел поезд.
Я отпустил руку от Ангелины.
– Нет, Намик! – улыбка Ангелины сузилась. – А что, ну да, около железки. Они меня спасти хотят! Я не пьяная. Ты не понимаешь. Погоди, я тут решила, а они меня… хорошие люди. Да что ты орёшь-то? Нет, подожди, нет, не бросай трубку!
Над нами светили безразличные фонари. Ангелина выронила телефон и заплакала. Напротив неё встала Саша, а я нагнулся поднять мобильник. На экране опять – «Намик».
– Дайте! – всхлипнула Ангелина, вырвав у меня мобильник. – Намик, ну чего тебе ещё? У меня хорошо. Не нужно ничего! Нет!
Я оглянулся. На другой стороне дороги теперь стояла побитая красная шестёрка. В салоне двое. Сидевший за рулем человек змеино прохаживался по мне взглядом. Он держал трубку у уха. Я оглянулся на Ангелину, потом опять на него. По-хозяйски величаво-лениво он приподнял толстую руку от руля и властно, вопросительно взмахнул ею.
– Ну и что за дела? – я показал на Ангелину, потом поднял ладони и громко сказал. – Как будто я её держу!
– Пошли они, мы доведем её до дома, – отрезала Саша, потом она обратилась к Ангелине. – Хорош болтать. Хватит.
Сердце стучит. Ни одной машины, ни поездов, ни ветра. Только фонари светят. И красная шестёрка эта.
– Что делать будем, Дим?
Ангелина опять плакала, а Саша смотрела на меня выжидающе. Я глядел на другую сторону дороги. Ко мне бежал человек, сидевший до этого на пассажирском сиденье в шестёрке. Он приблизился вплотную и пошёл на меня:
– Тебе что? Чего надо?
Женский голос. Фонари – гудящие точки.
