– Дим, привет, – в мою комнату зашёл дед. – Ты чего так громко телевизор сделал?
– Привет, дед! Так шумно было, дед. Сейчас сделаю потише.
– А ты завтракал хоть, обедал что?
– Нет, бабушка делала еду, а потом упала.
– Ладно, я понял. Пойдём на кухню.
– Но, дед, там же бабушка.
– Нет её там уже.
Комната бабушки с дедушкой рядом с кухней, дверью, когда сильно выпьет, бабушка всегда хлопает. Хлопнет и заведёт своё: «Чтоб ты сдох!» А что такое «сдох»? Собаки сдыхают. Сын её, Митя, всё время дурной, но бесстрашный, говорил: «Я знаю, что подохну под забором». Потом я слушал песню группы «Гражданская оборона», там Летов рычал: «Кто сдохнет первым?» Первым убили Митю: его зарезали у метро или в квартире. Меня поставили перед фактом: дядя умер, его больше нет. Вот так просто: «Доброе утро, Дима, просыпайся, Митю убили». Это было в начале января, почти после самого Нового года. Мы с мамой снимали игрушки с ёлки, и мама плакала. Никогда потом больше не видел, чтобы она так сильно плакала. «Сдох»? Наверное, это и есть «сдох» – когда внезапно наутро все узнают – нет человека, где-то на полпути неизвестно откуда и неизвестно куда взял он – и кончился.
В комнате рядом с кухней собрались крёстный мой, Митя и дед. Они укрывали бабушку одеялом, а она вместо дежурного «чтоб ты сдох!» сказала вдруг «спасибо». И было почему-то радостно от того, что пришёл крёстный, что сегодня так рано вернулся домой дед с Митей, значит, скоро и мама придёт. Все живые и здоровые пока, все в доме. И не надо ничего бояться, не надо делать громче телевизор, чтобы не слышать страшных звуков. Всё так ясно и спокойно…
Уходя, крёстный подошёл к своему рюкзаку, вытащил алюминиевую банку вишнёвой колы и протянул её мне.
– Спасибо, дядь.
– Не грусти и не сердись на бабку.
Вечером по музыкальному каналу показывали клип группы Gorillaz. Я записал его на видеомагнитофон, переписал поверх кассеты с мультфильмом про кота Леопольда. На нужном кадре нажал на кнопку стоп. Шуршащая блеклая картинка остановилась, иногда слегка подёргиваясь. Я открыл альбом и стал перерисовывать «крутых» человечков. В это время бабушка, похоже, уже проснулась, но ещё не протрезвела, так что я слышал, как из-за стены она что-то нехорошее кричит деду.
Велосипед
Если мама дежурила в ночь, меня отводили в соседний дом, к прадеду и прабабушке. Я забирал с собой туда самое дорогое – приставку – и играл целый день, чтобы этот день дурацкий поскорее закончился, потому что было ужасно одиноко: без мамы, без друга Ромы, к которому часто ходил вечером.
