Щепок насыпал поверх кандидатов, на эти щепки покрупнее щепки положил, на них – ещё более крупные, на них – тоже. И так по иерархии огня до самых крупных дров добрался. А сверху хотел дуб свалить, такой же, как у дяди Феди, но решил, что с дубом ни каши не сваришь, ни шашлык не пожаришь.
Сидит Оптимистов и ждёт, когда огонь иерархию свою в угли превратит, чтобы шампуры на мангал составлять. Сидит и думает о том, что если бы он был поваром, а не редактором газеты, он никогда бы свой созидательный труд понапрасну не тратил, а готовил бы только самое важное: бутерброды с маслом и колбасой и шашлык в майонезе и воде газированной маринованный.
И так размечтался Артём Павлович о том, как будет на кухне командовать и кричать поварятам, что они труд созидательный его не ценят, и за уши таскать их по всей кухне, что не заметил, как подкралась к нему жена его и сама Артёма Павловича за уши схватила.
– Я же говорила тебе без лексуса не возвращаться! У нас пряников ещё на две беседы. А дальше что делать будем? Газеты твои читать?
– Но, – возразил Артём Павлович, – я ведь шашлык готовлю. Мы поедим вкусно-сказочно и пойду я за лексусом и без лексуса не вернусь.
– Ты уже два раза ходил и два раза вернулся. Так и останемся мы по милости твоей на даче до конца лета. И до конца осени. И зимой на даче всё жить будем. А всё потому, что бензин пожалел и кольцо не купил мне.
Услышав о кольце, Артём Павлович заволновался, взмахнул руками, поднялся быстро и как-то случайно задел мангал и уронил его.
А мангал был полон огня и гнева, и эти гнев с огнём рассыпались по земле, покатились углями праведными по ней и закатились прямо под баню в месте том, где завалинка была открыта и удачно было рассыпано немного опилок.
– Но купил же тебе кольцо!
Артём Павлович от волнения быстро поднял мангал, схватил верхонками дрова с огнём и запихнул их обратно в топку гнева.
– И кольцо, и бриллианты, и шубу.
– Шуба не та была, я хотела фиолетовую. К часикам настенным.
– Но у нас были часы, с боем, с кукушкой. Ты же сама сказала выкинуть их, потому что кукушка орала ни свет ни заря.
– А я кукушек вообще не люблю, – попыталась Варвара вставить слово в беседу родителей.
– Заткнись! – очень невежливо закричали они, продолжая ругаться.
– Я сказала: не выкинуть, а кукушку выкинуть. А ты часы выкинул целиком.
– Но как ты это представляешь: кукушку выкинуть, а часы оставить? Водителя выкинуть, а машину оставить? Зачем часы без кукушки, а машина без водителя? На ней не уедешь же!
