И как только Артём Павлович подумал о бутерброде, в животе заурчало у него тихонечко, как бы намекая, что завтрак – лучшее время дня и у Подлизова в это время как раз он. И Оптимистов даже подумал, что неплохо было бы к Подлизову на завтрак зайти, но вспомнил о бультерьере и понял, что у Подлизова приёмный день по вторникам и понедельникам. А значит спит он сейчас и окно даже не откроет.
А бутерброд с каждым шагом Оптимистова становился сочнее и румянее. И сотрудники в его мечтах поглядывали с интересом на бутерброд и делали вид, что слушают Артёма Павловича, а сами бутерброд мысленно разворачивали и зубами жадными впивались в него.
И живот Оптимистова от мыслей этих заурчал громче и одна кишка аккуратненько ударила по другой, как бы намекая, что самые лучшие бутерброды – те, что в руках. Как говорится: лучше бутерброд в руках, чем синица в небе.
И полетел мысленный бутерброд Артёма Павловича в небо и свил там гнездо на самом высоком дубе. А в гнезде появились новые маленькие бутерброды. И пищали они, и сыром с колбасками хлопали.
Зажмурился Оптимистов от удовольствия, открыл рот и укусил мысленно гнездо с бутербродами. И жевать его стал, мурлыкая песню под нос ласковую.
И от песни живот заурчал сильнее и загромыхал, заревел, заухал, и подумал Артём Павлович, что если быстренько сбегает на дачу к себе и пожарит шашлыков, ничего страшного не случится. Разве что ароматный кусочек, нежно снятый с блестящего на солнце шампура, будет во рту таять и превращаться в желудочный сок, разливаться по всему телу, течь по рукам, ногам, спине, растворяться в волосах и делать улыбку всё приятней и красивей.
И с мыслями этими незаметно повернул Оптимистов назад и запорхал по дороге лесной, запрыгал по кочкам, как бабочка-стрекоза, взмыл в небо, где были сотни, тысячи гнёзд с маленькими бутербродиками и спелыми шашлычками.
Допорхал Оптимистов до дачи своей, снова чуть не споткнулся о дуб, дядей Федей уроненный, и запорхнул во двор.
Жена Оптимистова с дочерью чай пили на веранде, и Варвара рассказывала:
– А я веранды вообще не люблю…
Артём Павлович незаметно проскользнул в дом, набрал шампуров, тазик с мясом взял и, как шпион бывалый, прополз вдоль забора к бане, у которой мангал стоял и дрова, дядей Федей нарубленные.
Спички Оптимистов не смог найти, зато в печке банной нашёл уголёк тлеющий, достал его аккуратненько, на верхонке принёс к мангалу, подул на него, газетку свою старую положил с заголовком "Студентка-практикантка – новый мэр города Усть-Илимска" и смотрит, как лица кандидатов в мэры искажаются от огня, сморщиваются, худеют, чернеют и рассыпаются на тонкий пепел и забвение.
