Семь мелодий уходящей эпохи | страница 70
– У тебя есть еще целый метр, – услышал я уверенный голос жены.
– Хорошо, а с колесами что?
Руль располагался ровно, но я отвлекся, выпуская жену, подавая ей сумки и теперь имел сомнение.
– Колеса ровно стоят.
Она ответила без паузы, и я, уверенно тронув педаль газа, дал задний ход и немедленно уперся колесами в бордюр – руль был вывернут на один полный поворот вправо.
– Ты про какие колеса мне сказала? – спросил я жену, когда вылез из машины.
– Про задние, а про какие еще? Ты же назад едешь.
– По-твоему, задние колеса у машины поворотные? – спросил я ее, полагая, что она все же шутит.
– А разве нет?
На улице минус 20, но мне сделалось жарко от осознания страшной правды.
– Нет, задние колеса у машины не поворачиваются!
Это какой-то цирк Дю Солей! Я так разнервничался, что не мог набрать кодовый замок на двери подъезда. Эта женщина 10 лет ездила в самые плотные часы на работу в центр Москвы с краины и обратно, имея за все это время одну аварию не по своей вине, замечательно парковалась, брюнетка от рождения.
Дома я принялся рисовать ей схематично отличия машин с разным типом привода, ибо в лифте она пошла дальше в своих откровениях, сообщив мне, что только теперь ей открылось: задние колеса поворачиваются у машин с задним приводом.
– Потому что это логично! – сказала она уверенно в свое оправдание.
– Где ты видишь логику, если у нас машина с передним приводом!
Я был близок к припадку. Когда я успокоился, жена призналась, что ей самой теперь очень интересно, относится ли это знание к разряду специальных мужских или является общечеловеческим, поэтому нужно спросить нашу дочь, а при случае и подруг, что они думают по этому поводу.
Дочь очень взрослая и живет далеко-далеко. Вечером, поболтав по Скайпу о главном, жена спросила ее, какие колеса у машины поворотные. Дочь брюнетов – автолюбитель с пятилетним стажем – удивилась странному вопросу и ответила без промедления:
– У переднего привода – передние, у заднего – задние! Мам, ты чего?..
Промысел божий
Осенью прошлого года оказался я во дворе одной окраинной московской церкви. Хорошая и любимая родственница по линии жены ушла из жизни, и мы ждали очереди на отпевание. Ветреная с липкой влагой и безрадостным небесным свинцом погода усугубила мое тихое настроение, превратив его очень скоро во всамделишную кладбищенскую печаль.
Неожиданно мое внимание привлек сияющий лаком большой серебристый кроссовер, который в отличие от наших машин был пропущен внутрь церковного двора, даже на самую его середину. Почти сразу у машины появился служитель культа в своей специальной одежде, с чашей для святой воды и кадилом. Они недолго что-то обсудили с водителем – усталым коренастым толстяком кризисного возраста, и началось таинство. Водитель держал двумя руками чашу, а священник начал яростно орошать святой водой в нужных местах, усиливая процедуру рваными клубами дыма, который размещался у него в кадиле.