Надежда расширила мне грудь, но совсем ненадолго. Возможно, сумок было много, но величина очереди не давала повода для оптимизма. Миряне молча, но нервно уплотнялись на подходе к дверям, обрастая твердыми локтями и выразительными затылками. Через эту же дверь на улицу вываливались взъерошенные счастливчики, обретшие заветную хозяйственную обнову. Когда мы миновали дверь и вдавились в торговый зал, бесперспективность мероприятия стала очевидной. Продавцы у заветного прилавка кричали, что сумок осталось мало и нет нужды гражданам создавать толпу от самого входа.
Это правда, многим, кто стоял впереди нас, сумок не досталось, товар закончился минут через пятнадцать. Мы же в это время уже спускались в метро с заветной покупкой.
Сработала моя смекалка, не ахти какая затея, но результат был положительный, и это было приятно.
Понимая, что стоим мы зря, я протиснулся к прилавку. Там я выбрал глазами самую свободную от дел ученицу продавца и открыл с ней бесхитростную беседу. Начал я с того, что достал из кармана повестку, потом показал ей жену, которую вовсе и не было видно в толпе. Я объяснил ей, что сумка нужна нам для положительного завершения беременности и последующего обеспечения моего сына продуктами питания. Я сказал ей, что это очень поможет мне спокойно бить врага на его территории, не отвлекаясь на мародерство. Я еще был готов много чего сказать убедительного, но оного не понадобилось. Девушка через минуту принесла мне квитанцию на оплату.
А сумка оказалась жутким дерьмом! В загруженном состоянии она не стояла, а падала на бок. По асфальту не катилась прямо, а перекручивалась как маленький алкаш, и ее приходилось поднимать и нести как обычный баул, при этом металлическая платформа с роликами нещадно била по ногам, оставляя синяки и ссадины.
А девушка была замечательная! Имя ее неизвестно, поступок значимый и конкретный. Лучи ее добра (так сейчас модно называть импульсивные порывы души) оказались длинными и светлыми, проскользнув сквозь немалое время поперек плотных и мутных исторических формаций.
Я женат без малого тридцать один год, но как устроена голова моей жены для меня и сегодня самая большая загадка.
В эти морозные и снежные дни мне нужно было встретить ее у метро и привезти домой. Наскоро освободив машину от снега, дабы не учинять другим водителям метель на дороге, я за три минуты выполнил миссию и уже парковал машину около подъезда. Неотогретое стекло за спиной, покрытое льдом в полосочку, давало мне мало обзора, и я попросил жену сообщить мне голосом снаружи расстояние до задней машины, которая плохо угадывалась еще и потому, что представляла собой сплошной белоснежный сугроб.
