Иногда было очень много работы, и я работал в мастерской с Марком, но основную работу я делал дома. Впрочем, через полгода Марк отошел от дел, собирая чемоданы на ПМЖ в Америку. Хозяином мастерской стал унылый полковник в отставке, который мало что умел делать с часами, при этом он ввел практику бесплатных ремонтов. Это когда я должен был делать часы директору цеха, главному инженеру завода, его теще, зятю, кому-то еще и все даром, дабы не раздражать арендодателей и крышевателей. Отставной полковник вскоре почувствовал себя настоящим хозяином мастерской, начал пить днем и увеличивать мне объемы бесплатной работы. У Марка за ремонт часов я получал половину от стоимости работы. Когда новый хозяин стал поговаривать, что половина – это много, я без всяких переживаний ушел из мастерской.
Жадный полковник не предполагал, что я, предвидя его прогрессирующее жлобство, уже нашел две государственные мастерские, которые под меня набирают заказы. Еще жадный полковник не знал, что закон Ломоносова о том, что сколько в одном месте убудет, столько в другом месте присовокупится, работает и в наши дни. К моменту моей работы с двумя мастерскими Мосремчаса у меня дома присовокупилось достаточное количество импортной фурнитуры и часового инструмента. Думаю, нет нужды говорить о том, что у Марка я бы и винтик не взял без разрешения.
С этого периода началась моя самостоятельная работа теневого часовщика-электронщика на государственных точках предприятия Мосремчас. Работы было очень много, но меня это только радовало. Четыре года я обслуживал пять государственных мастерских и три частные точки. Уже через год я с теплом и улыбкой вспоминал свои первые шаги на поприще часового ремонта. Давно был куплен, а затем и продан, громоздкий осциллограф, а его место заменил маленький универсальный прибор, который я собрал сам в корпусе компактного тестера, и этот прибор свечением диодов, движением стрелки и разнотонными звуками рассказывал мне все о батарейках и часах, что попадали на мой рабочий стол. Чем больше я работал, тем меньше времени у меня уходило на ремонт. В конце 80-х рынок был наводнен азиатскими электронными часами. Мужские и женские «7 мелодий», пластиковые аналоги «J-Shock» всевозможных цветов, женские «Крабы» и «Бублики», часы с калькулятором, кулоны с часами, ручки с часами, перстни с часами, ручные часы с радиоприемником – все это вдруг хлынуло в СССР тоннами, радуя неизбалованных жителей огромной страны броским дизайном и функциональностью.
