– О, куплю-ка я нашей дочери вот эти фломастеры! – говорил я жене выразительно и громко, широко как Дед Мороз на ёлке разводя руками для убедительной фиксации действия.
– Это сосиски! Вы что, мужчина, совсем не видите ничего? Слепой пришли в магазин, что ли совсем уже!
– Какая недобрая в этом магазине продавец, – говорил я жене, – давай пойдем в другой магазин.
– Нет, у меня покупайте уже чего-нибудь, – дочь нервничала, ибо мои импровизации не входили в ее планы.
– Что у вас есть? – спрашивала нарочито дружелюбно жена, пытаясь вернуть игровую ситуацию в привычное соцреалистическое русло.
– Все есть! Вы что, не видите что ли сами!
Сквозной линией в образе продавца моя дочь удивительным образом определяла перманентное раздражение и брезгливую усталость от клиента.
– Давайте нам тогда сосиски! – жена пыталась грести по понятному ей сценарному руслу.
– Женщина, только нам зеленые и желтые, пожалуйста! – я не мог удержаться, чтобы не раздразнить маленькую хамку.
Дочь сделала страшные глаза и принялась набирать внутрь себя воздух. Жена, пытаясь упредить ситуацию, произнесла торопливо, не забыв при этом ударить меня кулаком в бедро:
– Нам сыра, пожалуйста. Вот этот кусок, – почему-то она решила, что лежащая на прилавке-подушке банная губка канареечного цвета сегодня у нас сыр.
– Сыр я вам продам! Сейчас я вам сыр продам! – дочь засуетилась, напевая у прилавка, в поисках бумаги для упаковки.
– Женщина, а вы разве сыр нам не порежете?
Жена снова ударила меня в бедро своим маленьким кулаком, дочь же возмущенно всплеснула руками, отчего с прилавка на пол упала игрушечная кастрюлька, в которой кисли замоченные в воде головки желтых одуванчиков.
– Гражданин, что вы разговариваете тут, работать мне мешаетесь! – дочь снова набухала злобой, уже местами переходя на визг, – из-за вас у меня шпроты рассыпались!
– Нам сыр, вот этот кусок! А шпроты папа, то есть вот этот мужчина, потом вытрет, не переживайте!
Жена уже совсем вылезала из образа, желая успокоить маленькую злюку.
– Какая папа, я вам чужая! Сыр берите и уходите! У меня закрыт магазин на перерыв до завтра!
– Можно убирать? – спросил я жену, когда она, успокоив дочь, вернулась на кухню.
– Не спеши, в больницу будем сейчас играть!
