Селиванов более или менее успокоился только минут через пять. Я все это время старался не смотреть на него и безуспешно прислушивался к спору за стеной, где люди уже перестали кричать друг на друга, а только ревели как звери. Меня сильно подмывало что-то сказать, но я никак не мог найти нужные слова. Да и что тут говорить, Селиванов ранен, и достаточно серьезно. Очевидно, что его жизни уже ничего не угрожает, однако может сказаться на работе. И что-то тут не так! Не было бы никакого спора, если бы Селиванов просто травмировался на задании, было что-то еще. Что-то из-за чего Перес теперь столь жарко спорил за стенкой.
Прошло довольно много времени. В конце концов, Селиванов дошел до той стадии, когда у организма просто кончились слезы, а сам он мог лишь всхлипывать, стараясь прийти в себя. Наконец, он видимо нащупал какую-то моральную почву под ногами, встал с табурета, доплелся до раковины и неловко умылся одной рукой. Да так и замер, стоя ко мне спиной и медитативно смотря на то, как вода собирается в слив.
– Помнишь, со станции кислород истекал? – вдруг сказал он.
– Да, ты что-то такое говорил. Когда бур скидывали.
– Я решил пристыковаться, проверить. Фрам одобрил осмотр. – Селиванов замолчал, кивнув в сторону стены. Из чего я сделал вывод, что вторым спорщиком за стенкой был начальник нашей экспедиции.
Я не торопил его, видно было, что ему очень тяжело говорить о произошедшем на станции. Я как-то даже забыл, что сам лежу в медблоке и отхожу после операции. И не далее как сутки назад, я чуть не остался без ноги, а может и вовсе едва не погиб. Трагедия Селиванова отчего-то казалась мне куда более глубокой, хотя, по сути, я сам сильно пострадал. Однако почему-то я жалел его куда сильнее, чем себя. Вероятно, это было связано с тем, что Селиванов расклеился, сдался, и я жалел его именно поэтому, синдром медсестры.
– Ладно, – Селиванов, наконец, закрыл кран и с пугающе наигранной улыбкой на опухшем лице вернулся на табурет. – Ты то как?
– Упал, очнулся – гипс. У меня-то все очевидно, да и ребята на базе наверно уже тысячу раз историю друг другу рассказали. Наверно уже даже интересными подробностями обросла эта история и превратилась в сказку. Перес молодец, ногу сохранил. Домой не придётся ехать. А вообще страшно было до жути, лежал там, в пещере прощался со всеми.
– Я бы наверно не пережил такое. Сразу бы сдался. Поэтому в пилоты и пошел. Мне Перес вполне доступно рассказал, что там случилось. Сам-то я уже здесь в медблоке был, когда все произошло. – Артем ненадолго замолкал. – Ты говорят, даже медпомощь сам себе оказывал.
