Когда уже совсем ободняло, Кузьма, навестив Николая, окликнул его:
– Николай!
– Что!? – испуганно, как воришка, пойманный за руку, отозвался Николай, думая, что Кузьма нагрянул к нему с обличением.
– Ты случайно не на сенокос собираешься? – спросил Кузьма.
– Да, а что? – растерянно, всё еще невразумлённо переспросил Кузьму Николай.
– Захвати мою бабу: покажи ей наш пай в Ендовин. Сегодня видать день будет хороший, пусть там сено досушит.
– Ну, так, что, показать можно, а ты разве косить кончил? – повеселело поинтересовался Николай.
– В Ендовине-то кончил, сегодня в Медвежий дол косить пойду. Так будь добр, покажи пай-то.
– Ладно, покажу, пусть идёт, – пообещал Николай, чуя, как от сердца отвалило камешек беспокойства.
Спор Устиньи с Анной Гуляевой
У трудолюбивых мужиков деловая пора: в больших семьях деловой накал, стоит сенокос, и глядишь, скоро начнётся и жнитво. У одиноких же вдов свободного времени хоть отбавляй. Сойдутся на улице две бабы, начинается базар, подойдёт к ним третья – открывается ярмарка. Тут, скороспешный деловой разговор моментально перерастает в споры, а спор, как правило, заканчивается дракой.
Вечерком, случайно, встретились на озере, на мостках, Анна Гуляева со своей зловредной шабрёнкой через прогон Устиньей Демьяновой. Невольно завели меж собой злободневный разговор. Как на грех, в это самое время молодёжь, девки с парнями гулявшие около амбаров, весело резвились, задорно смеялись, а отдельные парочки, по-своему объяснялись в любви.
– Погляди-ка парень девку-то, совсем замусолил и никак она от него вырваться не может. А он какой идол, нахал, прямо на глазах у людей, готов под подол залезть! – сложив губы кошельком, возмущалась Анна.
– Да эт, чей парень-то? – напыжившись, допытывалась она.
– Как чей? Федька Лабин! Василия Григорьевича сынок! Вот чей, – стянуто собрав губы воедино и придав им подобие лошадиному подхвостному отверстию, объяснила ей Устинья.
– Я давно наблюдаю за этой парой, да никак не узнаю, чей парень и не знаю девка чья? – вылупив глаза и горизонтально покачивая головой, возмущалась Анна
– Ты баишь, девка-то чья? – переспросила Устинья.
– Да, чья? Я что-то не знаю, – допытывалась Анна.
– Наташка Статникова! Овдотьина дочка. Федька-то играт с ней – она его невеста, а он её жених. Вот они и любезничают. Так, что тут и глядеть нечего, пусть играют, – невозмутимо заметила Устинья.
– Како, любезничают! Рази это игра, когда он при народе готов к ней под подол залезть! – неунимаясь возмущалась Анна
