Здесь, в таежной тиши и темноте, ощущение рождественской сказки усилилось. Золоченый купол деревянного Казанско-Богородицкого храма отливал отражением лунного света, в окнах дома хозяина горел свет, из трубы шел дым с запахом хлеба. По всему было видно, что нас здесь ждут и готовятся к празднику. Едва мы зашли в натопленную избу, окутанные белыми клубами морозного воздуха, как на нас пахнуло ароматом деревенского хлеба и праздничной снеди. Все знают, как Михаил умеет и любит встречать гостей. Хлеб здесь пекут сами в русской печи. Оттого и пахнет хлебом дым. На плите в деревенском чугуне уже, наверняка, часов десять томится лосятина пополам со свининой, приправленная овощами. Это свое фирменное блюдо Казанцев всегда готовит по случаю приезда дорогих гостей. Словом, все было на высоте: настроение, аппетит, закуски.
Однако нас не спешили усадить за стол. Еще по одной традиции мы всегда ходили в рождественскую ночь на пасеку. Она метрах в двухстах от дома, возле леса и представляет собой поляну, на которой летом стоят ульи, с восточной стороны посадки кустарника, прикрывающие пчел от ветра, и аккуратный сарайчик, где Казанцев хранит бортнический скарб и колдует над пчелами. Не припомню, с чего началась эта пасечная «обязаловка», но там мы всегда жарили яичницу. По окончании поста хочется скушать яичко. В Пасху все понятно, их разноцветное множество. А в Рождество яйца не красят. Вот, видимо, мы и придумали жарить их на пасеке.
– Я все предусмотрел. Во-первых, недолго, а во-вторых, утепляемся, – сказал Казанцев и выдал нам по тулупу.
Мы живо надели их сверху на наши городские пуховики, замотались шарфами, обули валенки, словом, смотрелись весьма комично.
К слову сказать, в тот год на Рождество в Казанское мы взяли с собой нашего общего друга Павла Поверина. Он мой ровесник, человек православный и всю свою сознательную жизнь служит в армии. Пасека нас встречала в новогоднем убранстве. От установленных дополнительно фонарей было светло, стоявшая рядом с сарайчиком невысокая живая елка была наряжена игрушками и светилась электрическими гирляндами. Одну из стеклянных игрушек я аккуратно взял в руки, рассмотрел и понял, что это очень старая вещь. От моего дыхания она тут же заиндевела. А рядом висели зеркальные шары, точь-в-точь как в моем детстве. Сейчас таких не выпускают. Ветви елки украшали стеклянные бусы на ниточке, диковинные птицы из толстой фольги и прочие предметы антиквариата. Михаил, заметив мое удивление, рассказал:
