Всё увереннее стали ходить слухи о том, что химиков с Конюшни будут высылать из города. На свой счет я это особо не принимаю, ведь за два года полностью освоил профессию автоэлектрика, нарушений дисциплины нет, подал несколько рацпредложений, в трудовой книжке благодарности.
На сумасшедшие крики Алиева (который был осуждён за взятку) я теперь реагирую ядовито, пытаясь пророчествовать:
– Докричишься – ушлют тебя на Север, там белому медведю будешь "в лапу давать".
Однако предсказания – это всё-таки не моё, и здесь я совсем не угадал. Более жизненной оказалась фраза Сашки Сандунова: в жизни всё решают "крюки" и "капуста" (в оригинале "Короли и капуста"). "Крюки" – в смысле знакомства, а "капуста" – в смысле деньги.
В справедливости этой сентенции мне пришлось убедиться довольно скоро.
Конец рабочего дня, пора! Я выключаю нагрузку стенда, местный свет, приёмник и общий свет, закрываю окно. В темноте продолжает гореть красная контрольная лампочка стенда. Захлопываю дверь.
Веду велосипед по коридору (трещётка в тишине цок-цок-цок…), напеваю "Salut" Джо Дассена (и даже насвистываю), выхожу во двор.
Ребята окликают:
– Юрка, возьми с собой!
– Подбрось до Финляндского!
Отшучиваюсь, вставляю правую ногу в туклипс ("Он холку хвать и в стремя ногу"). Счастливое чувство начала движения; левая нога автоматически находит свой туклипс.
Поворачиваю направо под арку мимо охраны с их большим прямоугольным зеркалом для контроля за въездом/выездом – тогда ещё не было видеонаблюдения (которому я посвятил свою книгу "Охранное телевидение"). Раньше охранники бросались останавливать, но теперь меня уже все знают.
Выезжаю из ворот церкви, делаю полукруг по Конюшенной и вот уже несусь по набережной канала Грибоедова, пересекаю Невский, дальше – к площади Мира, по Московскому проспекту, мимо гигантского гребня Московских ворот и дальше, дальше – в Купчино.
Запахи теплого вечера волнами обдают меня: вот запах скошенной травы от стриженных "под машинку" газонов, вот запах сдобных булочек, вот волна карамели, а между этими запахами одна за другой окатывают меня волны гари и выхлопных газов.
Кручу педали и чуть не в полный голос пою "Salut" (ну, уж как умею).
За кадром, сначала тихо, потом всё громче вступает Джо Дассен
Те, кто хотят представить, в каких декорациях разыгрывались описанные мною сцены, могут совершить виртуальный тур по Конюшне. Конечно, придётся напрячь воображение, поскольку всё уже не так, потому что этот архитектурный ансамбль разрушается на наших глазах.
