Начальником ДСК в то время был Краснов Николай Степанович. Он вызвал меня к себе и говорит:
– Борис, ты теперь главный. Что хочешь делай, но наведи порядок на территории. Дальше так работать нельзя.
Я ему в ответ:
– Николай Степанович, вы двадцать лет не могли навести порядок, а мне теперь отдувайся. Он махнул рукой:
– Иди и делай. Покажи себя. Ну я и пошел. Обошел территорию, включил, как говорят, мозги и пришел к следующему выводу. Вода на территорию попадает с двух мест. Собирается со склона горы «Бирлово поле» и набирается на самой территории. Причем территория завода является как бы водосборником с нескольких квадратных километров, а сбрасывать воду просто некуда. Тогда я подумал, а почему бы мне не разобрать бетонный забор, в самой низкой части территории, и заменить его на решетчатый из прутьев арматуры.
Задумано – сделано. За один летний день разобрали, сняли три бетонные плиты. Убрали наносы земли, которые накопились у забора. Поставили металлические решетчатые секции забора. И с легкой душой я пошел домой. Было примерно полшестого вечера. Ярко светило солнце и только на горизонте погромыхивала дальняя гроза.
Примерно в восемь вечера звонок в дверь. Открываю. Стоит водитель самосвала, который обслуживал бетонный цех:
– Федорыч, начальник цеха сказал срочно привезти тебя на завод. У нас поезд сошел с рельсов.
– Я быстренько оделся и поехал на ДСК. У нас на заводе были две железнодорожные ветки. По ним доставляли цемент. По дороге я стал выяснять, что же случилось. Алексей, водитель самосвала рассказал, что примерно в шесть часов налетела сильная гроза с дождем. И, как выяснилось позже, за час вылилась месячная норма воды. А потом опять выглянуло солнце. Подъехали на ДСК. Смотрю обе железнодорожные ветки целые, ни каких поездов на них нет.
– Что и где случилось?
– Спрашиваю у начальника цеха.
Оказывается, поезд сошел с рельс не у нас, а за территорией завода на проходящей параллельно забору ДСК железнодорожной ветке. Я туда… А там такое… Я вообще ни когда не мог даже представить, что такое возможно. На ровном месте, прямо на путях, образовался громадный овраг, в который упал тепловоз. Он торчал, почти, вертикально, а за ним, по обеим сторонам железной дороги, валялись вагоны, груз из них развалился. Везде валялись колесные пары вагонов, покореженные конструкции. Апокалипсис местного назначения. Первые мгновения у меня был шок… не так, с большой буквы – «Шок». А потом я буквально побежал туда, чтобы выяснить, что с людьми. Они были живы. Два машиниста сидели на каком-то пенечке и судя по всему, сами были в не меньшем шоке. Через некоторое время подъехали, на место аварии прокуратура, милиция, горкомовские работники и еще куча всякого народа, включая железнодорожное начальство и мое тоже. И я скажу и не ошибусь, никто из нас всех, таких аварий, в жизни не видел. Позже, когда опросили всех свидетелей, стала понятна картина аварии. Примерно в пять часов дня поезд проехал по этому пути в сторону МЖБК, это тоже завод в Дмитрове, совершенно спокойно. Пока были на МЖБК и грузились, прошел дождь, а потом опять распогодилось. Машинисты около семи вечера вели поезд на станцию Каналстрой, даже не глядя на дорогу. И вдруг проваливаются в огромный овраг, которого здесь ни когда не было. Хорошо живы остались. Кое-как выбрались, карабкаясь по конструкциям тепловоза вверх, а высота почти двадцать метров. Ну и стали дожидаться помощи. Потом стали разбираться, откуда появился овраг, на ровном месте. Оказывается, я виноват. Разгородил забор и вся вода бурным горным потоком как вылилась с территории ДСК этакой мини-Ниагарой и обрушилась на железнодорожную линию. Размыла ее, и не только размыла, а вымыла огромный овраг, в который и упал поезд.
