Вихрь чувств пронёсся у него в голове, от – «наконец-то дождался», до – «что же мне за это будет». Но в короткий миг решил – вне зависимости от опасности просьбы – он готов, впрочем, к этому он был готов всегда.
– Премного благодарен, – сказал он это таким тоном, словно такие суммы ему по три раза на дню приносят, а он выбирает: брать и помогать или не брать и отсылать. – Чем обязан буду?
– Всего лишь помощь в одной бумажке – подписать её, и всё, – ему подвинули папочку и на неё положили стопочку купюр.
Двумя пальчиками, очень осторожно Иван Васильевич вытащил папочку из-под денег.
– Мне нужно только это, – чиновник указал взглядом на папку, а молчаливый как-то подсобрался и напрягся. – Пока – только это. Поработаю. И обязательно… – он посмотрел на холодноглазого. – Обязательно поможем. За остальным… Я пришлю своего человека. Только… Каждый из десяти этих документов упакуйте отдельно в непроницаемую упаковку. Ни для кого не проницаемую…
Надо сказать, что лично он деньги в руки никогда не брал. Для этого существовал водитель, который получал конверт и клал его в замечательно красивую железную коробку с надписью «Рафаэлло», предварительно переложив сами конфеты себе в пакетик – он их просто обожал, а их было столько, что хватало не только ему, но и дочурке с женой. В общем, начальник у него был просто золото!
Затем внутренние края крышечки коробочки он смазывал клеем, закрывал плотненько и клал в сумку с продуктами, поглубже, а когда они приезжали на хозяйскую дачу, относил пакет на кухню.
На кухне домработница разбирала продукты и баночку с конфетами ставила в шкаф, на верхнюю полку. Хозяина она считала хорошим человеком, но не лишённым странностей. Эти коробочки он берёг, как зеницу ока – запрещал открывать и дарить кому-либо, даже если их скапливалось много, при этом, если она брала что-то другое, пусть даже чёрную белужью икру, он смотрел на это сквозь пальцы и никогда не ругал её за это.
Никто на этой планете не знал, что же дальше происходили с баночками, скорее всего – и на других планетах тоже.
А происходило с ними вот что…
Коробочка должна была «вылежаться» неделю-другую, и если не происходило никаких катаклизмов – то есть к нему не приходили с обыском и понятыми – коробочка вскрывалась и проверялась на соответствие подарка. Причём хозяин её производил всё это за зарытой на задвижку дверью и в перчатках, поэтому на коробочках были чьи угодно отпечатки, но только не его. Затем коробочка снова запечатывалась и отправлялась в одно из пяти мест хранения таких «кондитерских изделий».
