Птица горести | страница 33

– А что жизнь? Единственным светом в ней может быть только тот, к которому пробираешься сквозь терния. Из этого состоит весь жизненный путь. Только преодолев холод невзгод, только пробравшись сквозь темный лес отвращений, только покорив горы усилий, ты сможешь увидеть желанный свет счастья. Я боролся со всем этим и грезил, как окажусь высоко-высоко на древе поприща, которое даст мне возможность обозревать весь мир и его блага, где и согреюсь после столь долгого холода, где насыщусь лучами после столь долгой мрачной дороги. Но когда свет счастья оказался передо мной, когда я заметил лучи на своей коже, то не почувствовал ничего. Я был опустошен. Это всего лишь иллюзия. Может, петляя в темноте, я однажды сбился с пути, ибо свет, который вижу, не греет меня. Лучше умереть в пути с целью, чем достигнув её, оказаться всё так же в холоде. Я отдал всего себя этому пути. Сейчас я устал. Устал от вечной мысли: что бы только я не сделал – всё равно это будет настолько ничтожным, что спрашивается: есть ли смысл в том, что я сделал и сделаю вообще? Жизнь человека мне напоминает песчинку… никчёмную песчинку на каком-то пляже, которая, ровным счётом, ничего не значит. Ох. Как же я устал от всего этого…

Это были последние слова. Его шею обвивала и стянула веревка. Стужей стало дыхание. Взор наполнился мраком. Душа должна была отдался вакууму, но, взмахивая крыльями и держась за птицу, следовала к чёрному горизонту. Две точки медленно растворились в лунном свете.

Халида Шимова, «Синяя птица», 2004

Аксель Галлен-Каллела, "Любовники", 1917