Вылетев из призрачного монстра, вдруг что-то тёплое сковало Арга и швырнуло в сторону. Все попытки овладеть ситуацией были тщетны: ветер схватил его за крылья. Могучий поток не отступал так же и перед острым клювом птицы.
Блестящий диск, который пару секунд тому назад был прямо перед глазами пернатого, уже медленно подкрался к его лапкам. И в тот момент, когда они вот-вот должны были соприкоснуться, Арг предпринял попытку во что бы то ни стало вцепиться в шероховатую поверхность острыми когтями; но и этому не суждено было случиться, ибо диск мгновенно проваливалился вниз. Спустя несколько секунд диск показался уже откуда-то сбоку, хотя стал более походить на серебряный щит с испещрённой впадинами поверхностью, которая аж в некоторых местах осыпалась слоями. Однако наш крылатый друг был вовсе не в состоянии заметить подобных деталей, ведь он кружился безостановочно. В его глазах сверкали лишь пёстрые точки и проволоки, выделяющиеся среди ночной тьмы – всё это сливалось в яркие бегущие дорожки, что кружило ему голову. Чутьё подсказывало птице, что концентрируется нужно на самом большом предмете, некогда блестящем диске и серебряном щите, самом ярком светиле, которое источает холодный свет – это единственный четкий ориентир в пространстве. Видя его чуть выше клюва, можно было бы уверять себя в том, что снизу находится земля с её отражающимися реками и горящими городами.
Все эти размышления о том, где находится твёрдая поверхность, были излишне, ибо поток тёплого воздуха мчал птицу прямо к земле. Ведомый ветром был все ещё не в силах овладеть крыльями. От надвигающейся гибели его бы спасал лишь один взмах, однако оцепеневшие крылья не слушались его. Наш пернатый друг готовился встречать смерть, как ветер вдруг изменил направление и, плавно изгибаясь полудугой, понёсся уже параллельно земле.
Воздушный поток принялся блуждать по ослепительно-ярким улицам с птицей в руках. Они вместе погружались в оживленную атмосферу и восхищались удивительным контрастом – не так давно они находились высоко-высоко, там, где веяло умиротворением и надменностью, там, откуда суета улиц казалась чем-то несоизмеримо крошечным и нелепым, а теперь они с детской радостью ныряют под провода фонарей.
Так ветер, лаская в своих тёплых объятиях, вернул птицу домой.
Доверившись первому обманчивому ощущению, дом показался птице пустым; однако в дальнем углу одного из окна, единственном месте, куда так и не смогла протянуть ледяные когти луна, среди тьмы выделялось ужасно исхудалое, разящее белизной лицо с чернющими мешками под глазами. За счёт созданных цветов лицо будто светилось. Среди гладко расчёсанных соломенных волос, которые доходили до плеч, уже в малой части были заметны те красивые формы лица, коими мы любовались раньше; однако оставшиеся частички прежней красоты особенно выделялись среди всеобщего безобразия.
