Лавина дождя накрыла их метрах в ста от дома. Андрей и Юля влетели во двор и укрылись под навесом в дровянике. Мокрые и счастливые они стояли, прижавшись друг к другу, среди хаоса.
– Я буду помнить эту ночь, пока буду живой!
– Я тоже.
Сразу после отъезда Ракитина начались дожди, как будто он увез с собой солнце. Юле срочно потребовалось заполнять чем-то длинные, томительные дни. Они с Анькой сходили в сельскую библиотеку и притащили две сумки книжек из списка литературы, которую Юле предстояло изучать в начале четвертого курса.
Дожди лили без перерыва дней десять. Отец уже весь извелся – была убрана только половина покосов, да и зерновые могли лечь раньше времени. Хоть и обрабатывали они с братом теперь совсем немного полей, только чтоб свою скотину прокормить, но все равно сил и затрат требовалось для этого очень много.
От тех мечтаний, которые были в начале девяностых о богатой фермерской жизни, давно уже не осталось и следа. Техника, еще тогда дышавшая на ладан, с трудом поддерживалась отцовскими руками. Выращенные зерно и мясо сбывать было некуда, цены были низкими и порой не покрывали даже расходов на топливо и корма. Фермерское хозяйство «Столбовы и Ко» едва сводило концы с концами. В надежде подзаработать отец оформил предпринимательство и стал брать заказы на железные работы: варил в домах системы отопления, печки для бань, ремонтировал машины и велосипеды ребятишкам (с этих клиентов денег он никогда не брал). Предпринимателем он был ровно один год: до того момента, как свел дебет с кредитом и увидел, что налогов заплатил больше, чем заработал. Жена говорила ему, чтобы он хотя бы не весь свой заработок показывал. А он отвечал ей вопросом: «А с чего тогда вы, учителя, зарплату получать будете?»
В один особенно ненастный вечер отец присел к дочери на диван и, смущенно посмеиваясь над собой, сказал:
– Вот ты, Юлька, шибко грамотная… Помоги мне написать…
– Что, пап?
– Да вот, охота мне свои измышления о жизни крестьянской… как-то бы постройнее, что ли…
Юля оживилась:
– Давай! Прям сейчас?
– Дак куда откладывать?
Юля вложила закладку в «Госпожу Бовари» и отправилась искать ручку и тетрадку.
– Как будет называться твоя книга? – поинтересовалась она у отца.
Павел махнул рукой:
– Да какая там книга! Так уж…
– «Былое и думы» уже были у Герцена. Как у тебя будет?
– Ну, пиши что ли: «Рассуждения крестьянина о жизни…» – отец задумчиво потер переносицу и добавил: – «во время последних перемен».
