В центре комнаты, куда всех согнали после просторного гримерного зала, стоял стол. За ним сидели четверо: трое мужчин, один из них был безумно привлекателен и тягуч, другой азиат, а третий терялся, словно это неземное освещение выедало его из момента реальности; и одна женщина. Она сидела, высоко задрав голову к потолку и ритмично мотала ногой, сложенной на другую ногу.
Все расселись по краям. Кому-то достался стул, кто-то хотел сесть на пол, но женщина чувствовала желание предпринимать подобные попытки, и как только очередное тело начинало сползать по стенке вниз, она опускала голову и категорично всматривалась в нарушителя. Тело вставало на место.
Люди начали по одному ходить от одной стены до стола и обратно. Улыбались и хмурились – выставляли лучшие ракурсы. Азиат смотрел и не двигался, женщина не опускала вздернутой головы. Витя тоже прошел среди них.
В какой-то момент все кончилось. Тело Вити ныло и стонало, он одевался и ватным диском убирал с лица пудру. Он не заметил начала всеобщего движения, не увидел конца. Он только хотел оказаться сверху всего этого действа и наблюдать за изгибами кругов и спиралей из человеческих тел. И оказался бы, если бы не боль.
Витя стоял в ожидании лифта, замотанный в свой совсем не зимний плащ, когда увидел дамочку, просидевшую весь кастинг с поднятой к матовому потолку головой. Он тогда подумал, что это, может быть, от того, что она тоже хотела выплыть из своего глубокого кресла под натяжные небеса. Сейчас ее голова была опущена слегка вниз. Может быть, ей тоже больно?
– Может, здесь все болезные? – от этой мысли Витенька вжался воротник сильнее, – вряд ли. Я бы им тогда не нравился так сильно.
А может быть, дело в том, что без страдания нет красоты? Но Витя и до этого порядочно страдал. Он точно знал, как пульсирует сердце, и болят ребра в самом центре. Знал, как кровь приливает к вискам и ноет, бродя в замкнутом кругу. Знал, чем чувство тошноты от пищевого отравления отличается от несдержимого желания блевать, вызванного необъяснимым страхом. И как хочется тереть запястья, от того, что плохо внутри. В голове. В том, что разные люди называет по-разному – в душе?
Идти работать и ублажать текилой и случайными ласковыми касаниями мужиков в стиле «круче чем яйца», не хотелось. Но было нужно. Нужно было поблагодарить Соленого за содействие.
Витя решил не заезжать домой – ушло бы много времени – и сразу поехать в центр.
Соленый был уже на месте. Так случалось редко. Но сегодня Витеньку было трудно удивить. В принципе трудно удивить человека, побывавшего на балу Сатаны. Так он представлял себе это действо, только еще не мог объяснить, где был сам Сатана. И посещает ли он вообще подобные мероприятия.
