– Капитан, мать, должен до последнего оставаться на борту, и следить за тем, что все казенное имущество, закрепленное за ним, ушло на дно в целости и сохранности.
– Так утопнет же, касатик, – пожалела капитана старушка.
– Наш не утонет. Он у нас непотопляемый, его шесть раз от командования пытались отстранить, ничего не смогли сделать. Он у нас по закону Архимеда живет, – пояснил старпом.
– Это как молодой человек? – выкрикнул мужичонка с козлиной бородкой.
– Доктору наук, законы положено знать, – осуждающе посмотрел на него моряк, – второй закон Архимеда гласит, если тело втерто в воду, не потонет оно сроду.
– Но позвольте, У Архимеда…, – пискнул мужичонка.
– Ох, голова, – зашлепала в восхищении, губами старушка, – мне бы зятя такого.
Старпом приложил руку к груди, благодаря старушку и продолжил, – вместимость корабля с трудом, но сосчитали. Со средствами спасения с натяжкой, конечно, но познакомились. Отложите это все себе в памяти и главное, об этом не забывайте. На моей памяти, таких случаев забывчивости – море. Вот, например, в самом начале навигации один из пассажиров забыл на борту сумку. А в сумке, как потом выяснилось, был пахнущий порохом стреляный патрон, который забывчивый гражданин, прихватил для отпугивания от своей сумки зверей. Уверен, он был, что унюхав патрон, звери к нему и на километр не подойдут. Вот если бы вспомнил он о том, что на острове нет зверей, а по мышам из ружей не лупят, остался бы с сумкой. А так, согласно инструкции, обнаружив на борту бесхозный предмет, я сразу же сообщил куда надо. Прибыли нюхательные собаки, с приданным им в помощь специалистом по разминированию. Собаки над сумкой потявкали, сапер в специальном ящике, ее не вскрывая уничтожил. Забывчивому туристу по возвращении была оказана всесторонняя помощь. А, пострадавший, горько рыдал, сжимая в руке единственную память, от оставшуюся от его имущества. Обгоревший ремень от сумки.
При этом непрерывно причитая, – ну все хана мне, полный п.… Служивые собаки, приученные к пониманию, слизывали с его лица обильные слезы. А слез было столько, что мы даже, вынуждены были, в таком состоянии не пускать его на палубу, в опасении за осадку корабля. В конце концов, не прекращающего лить слезы, его посадили в шлюпку, и так на буксире и доставили на берег, по колено в слезах. Собаки в голос выли, провожая. А в сумке и было то, три бутылки бальзама «Карельского», да толстая тетрадь с наказами от жены.
