затраты. Тем более капитальный ремонт был проведен семь месяцев назад. До следующего еще почти полгода. Во сколько обойдется ремонт? Один останов печи Ванюкова на сутки стоил целое состояние – десятки миллионов рублей.
Последующие десять дней прошли в обычном штатном режиме: паника поутихла, печь работала, котел-утилизатор «потел», явных ухудшений не наблюдалось. В общем, отлегло от сердца. Бумаги, которыми можно прикрыться, написаны. Тендер ведется. Что еще нужно? Все хорошо. Я сделал все, что от меня зависело.
Но так ли это?
Я хорошо себя обманывал.
Забыл разговор с главным механиком, который вызвал меня за три дня до трагедии, чтобы я высказал свое мнение о текущем состоянии печи и сколько она еще протянет.
– Когда планируется ремонт? – спросил я.
– Через двадцать дней. При хороших условиях.
– А при плохих?
– Больше тридцати.
– …
– Считаешь, надо бить тревогу?
– Сказать сложно. Диагносты по техническим причинам не могу провести замеры по толщинометрии трубы котла-утилизатора. Может рвануть в любой момент.
– Прошло десять дней. Никаких изменений. Есть подтверждающий акт.
– Не стал бы ссылаться на данный акт. Это фикция для отвода глаз.
– Есть подписи. Понимаешь?
– Моей – нет.
– Я знаю.
– Вы же согласны со мной, что определить на глазок техническое состояние котла без диагностики, как минимум, технически неверно?
– Согласен. Но когда нет вариантов – а тут явно недоработка завода-изготовителя, что мы не можем ничего сделать без остановки печи, – это оптимальный выход из сложившей ситуации.
– И что вы предлагаете? Подписать?
– Решать тебе. Я не буду настаивать. Сделай так, как считаешь нужным. Но не забывай про интересы завода, что платит тебе достойную зарплату. Понимаешь?
– Более чем.
– Вот и хорошо.
Я подписал. Пошел на поводу вышестоящего руководства. Поддался. Сдался. Продался.
Чувствовал себя паршиво и угнетенно. Словно кто-то надломил внутри хребет, и теперь я не могу пошевелиться, чтобы избежать неизбежного.
Три ночи не спал. Бессонница мучила. Мысли лились, как из рога изобилия…
Первый взрыв прогремел в полдень. Я как раз был в цехе, с другой – западной – стороны от эпицентра.
Помню, что сначала застыл, а потом меня словно хлыстом по спине – вода попала в печь.
Я побежал. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в висках. Повсюду пыль – производственный туман.
И снова – взрыв.
Кирпичи взлетели в воздух. Медь хлынула прямо на рабочие места.
Крики. Стоны. Туман. Гарь.
И тишина.
Печь остановилась.
