Мама уехала на работу, или к мэру. Или, сначала на работу, потом к мэру. Сказала, что вернется поздно вечером, или через два дня. Я плохо ее слушал…
Сразу, как она вышла из дома, я вымыл наши кружки, блюдца, и убрал в сервант. А затем, продолжил нашу с Авророй беседу.
Вечер. А именно, шесть его часов. Лиза сидит напротив меня. Мы в ресторане. Ждем Вика А. Лиза уже составила список самых дорогих блюд меню, которые собралась попробовать.
Мы пришли на десять минут позже, уверенные в том, что Вик опоздает примерно, настолько же и сидим тут уже пятнадцать минут. Болтаем о всякой ерунде и едим хлеб из декоративной корзиночки.
– Как Расс? – спросил я.
– Все еще мой муж. – ответила Лиза.
– Придумала, что обидного скажешь Вику А?
– В голову ничего не пришло. К тому же я думаю он не придет. Он забыл о нас, как только мы попрощались, в той галерее. Это очевидно.
Я отвел взгляд от Лизы, и за ее спиной заметил Вика, разговаривающего с метрдотелем ресторана (полноватым парнем, с длинными волосами, убранными в хвост). Он указывает на нас. Наверное, предлагает проводить его. Но Вик отказался, так как идет к нам один.
– Очевидно. – повторяю я за Лизой.
Художник садится напротив нас.
– Привет.
– Привет.
– Привет. – сказал Вик, дружелюбно улыбнувшись сначала мне, потом Лизе. – Я чертовски голоден.
– Ты забыл картину. – заметила Лиза.
– Она в машине.
К нашему столику подошел официант. Я заказал вегетарианскую пиццу (никогда такую не пробовал). Лиза заказала салат с королевскими креветками, пасту и мороженное, покрытое золотым шоколадом. Вик заказал бутылку коньяка.
– Я думала, ты чертовски голоден.
– Да, поэтому и собираюсь нажраться.
Я невольно улыбнулся, хотя шутка такая себе.
Лиза произнесла: – Художник-алкоголик. Оригинально.
Наш новоиспеченный друг, внимательно посмотрев на нее, спросил: – А, этот сарказм. Он оригинален?
Затем Вик ухмыльнулся, не отводя взгляда от Лизы.
– Что? – спросила она.
– Ты назвала меня художником. Мило.
Лиза не нашла, что на это ответить.
Нам принесли заказ. Лиза принялась ковырять вилкой в салате, выбирая оттуда креветки. Я свернул кусок пиццы в трубочку, и засунул его в рот. Вик наполнил коньяком, ровно половину своего стакана; поднял его, и кивнув Лизе, сказал: – За оригинальность. – потом сделав один глоток, осушил стакан, не оставив там ни капли.
– Так… зачем ты нас пригласил? – спросил я.
– Ах, да… Твоя мама – Вик повернулся ко мне. – Можешь устроить нам встречу?
– Для чего?
