– Но ты уже принял решение?
– Да, и раньше времени, о нем никто не должен узнать.
Марк снова поднял негодующий взгляд, на что мэр лишь снисходительно улыбнулся.
– Поверь. – сказал глава больницы, положив руку на плечо Марка. – не будь это так важно, я бы тебе рассказал.
Услыхав чьи-то шаги где-то неподалеку, они оба разошлись. Марк вверх, мэр вниз по лестнице.
Мир лежал на полу, когда его друг открыл дверь в палату. На пациента была надета потертая, голубая, почти серая, пижама, и поверх, белый, махровый халат.
Марк вытащил аспирин из карманов и кинул на кровать. Мир поднялся с пола, стряхнул с себя пыль, тяжело вздохнул.
– Тебя то сюда какими ветрами? – пробормотал Мир.
– Спросить, «как дела?».
– Отлично. Послезавтра выписывают.
– Я знаю. Виделся с мэром.
– Отлично… – Мир посмотрел на свою кровать, потом указал рукой на аспирин и произнес: – С тем, что мне дают, я вообще головы не чувствую, не то, что боль в ней.
– Не хотел приходить с пустыми руками.
– Принес бы книжку.
– Ты не читаешь книги.
– Принес бы с картинками. – Мир потянулся, потом убрал таблетки в шкафчик. – Ладно, садись, спрашивай.
– Что спрашивать?
– Что у меня нового? Как я себя чувствую? У тебя пока только одна галочка из трех.
Марк ухмыльнулся. Сел в кресло. И вместо вымученных вопросов, поинтересовался об обитателях третьего этажа, и чем вообще этот этаж отличается от четвертого. Мир это оценил, даже воодушевился и, немного поразмыслив, решил для начала рассказать о старике со шрамом.
Марк расслабился в кресле, под детальное описание морщинистой кожи, впалых глаз и усталого, злого взгляда. Он слушал сначала внимательно. Затем, в пол уха, то и дело отвлекаясь на какие то свои случайные мысли. А потом сам не заметил, как слова Мира стали монотонными, расплывчатыми, еле различимыми. А сам он (Марк) придался далеким воспоминаниям о его буднях в этой же больнице, на четвертом этаже, в качестве пациента… Дни, когда он спал по десять часов; когда его хвалили за рисунок вазы или победу в шашках; когда за полностью съеденный обед, ему давали сигарету. Дни, когда Марк дрожал от одной мысли, что его сестра посетит больницу чтобы проведать его. В это же время он делил с Миром одну палату. Им было восемнадцать и двадцать шесть лет. Марку нравился Мир. За колкие комментарии в сторону врачей и санитаров (однажды в порыве ярости, Мир даже наорал на одного врача и толкнул в тележку с лекарствами. Хотя это вряд-ли можно причислить к плюсам. Врач – Мария Литто, нравилась всем пациентам. В том числе и Миру. До сих пор непонятно, почему Мир это сделал. Он сам никогда не говорил о той истории).
