Справа от трассы раскинулась Берикуль – то ли река, то ли болото. Берег старательно упрятан в высоком осоте, а поверхность воды подернута зеленоватой пеленой тины. И здесь меня встретили местные обитатели: черные худые тела, длинные руки с корявыми пальцами. У Намгийн нет глаз, однако они сразу узнали о моем присутствии. Слабый ветер донес их слова: «Вечереет. Остерегайся не нас, а тех, кто рядом с тобой всегда».
Этим вечером небесной королевой стала полная луна марсианского цвета. Она полыхала, как сотня костров, она была залита свежей кровью. На луга медленно наползали сумерки. Меня все больше охватывало беспокойство. О чем меня предупредили? Рядом со мной никого нет. Только тяжелые мысли висели в воздухе, успевшем немного остыть. В маленьких глазках Сар нүд нь отражалась яростная луна, из-за этого казалось, что в траве то и дело вспыхивают огоньки. Я остановилась отдохнуть. Дети красной луны оказались на редкость дружелюбными. Мы говорили о людях, они рассказали мне много сказок.
На улице совсем стемнело. Мне хотелось бежать, добраться до любого источника света. Я увидела Муу в зеркало. Стая ужасных порождений больного сознания мгновенно скрылась от моего взгляда. Они стали звать меня. Голоса казались до боли знакомыми, родными. Но я не знакома ни с кем из людей. Я не помню свои прошлые жизни. Так может это голоса людей из других жизней? Это мои Чөтгөрүүд. Старательно стертые из памяти голоса порождают фантомные боли, заставляя вспомнить то, чего никогда и не было. Такие твари никогда не нападают по одному. Они собираются, и самый сильный подает голос. Блажен в те моменты глухой, когда голоса близких манят в пропасть.
Я бежала. Бежала, зажмуривая глаза каждый раз, когда пробегала мимо зеркальных поверхностей. Наконец, я отдалилась от стоянки дальнобойщиков, далеко от кафешек с яркими огнями и зеркальными окнами. Но покой я не обрела, ведь голос был уже услышан. Теперь он жил во мне подобно опасному паразиту, угрожая сделать эту ночь последней.
Ранним утром сил на тревожные мысли не осталось. Мои мучители мирно спали в лесах. Свежий воздух лечил воспаленную душу. Меня взял в плен тревожный сон.
У подножия горной цепи висел туман, словно ожидая подачки. Кто он: верный пес Восточного Саяна или мать, защищающая его от алкающих взглядов проезжих?
Ели, растущие в горах, – стрелы шаманов. Остроконечные, с тонкими стволами и короткими куцыми ветвями, они выступают из тумана. Становится понятно, почему
