А рано утром мои назойливые мысли стали вонзаться тонкими иглами в подушечки пальцев. Я не могла бездействовать – деревянная лодка, поскрипывая, несла меня к косе. Кто-то настойчиво звал оттуда, с горизонта.
Отпечатки человеческих ног, начинавшиеся совершенно внезапно с середины косы, вели к воде. В месте, где следы обрывались, мне открылся иной пейзаж: на границе небес и воды стоял Город. Я старалась дышать как можно ровнее, чтобы не спугнуть волнением иллюзию. Жемчужные руки, сотканные из воздуха, протянулись ко мне. Я сделала шаг навстречу видению.
Всё в Городе было скрупулёзно выкрашено белой краской: дома, дороги, деревья, каждая травинка газона и даже оконные стекла. Тишина стояла такая, что каждое, даже осторожное движение порождало громкое болезненное эхо. Вокруг никого не было. Ни единой души. Я зашла в первое на пути здание. Вся мебель внутри была также покрыта ровным слоем краски. А всякое мое прикосновение, всякий шаг оставляли грязные отпечатки на белоснежной поверхности. Почему-то мне вдруг стало стыдно. «Я пачкаю этот город», – назойливо звенело в голове.
За домами резкой стеной возникал чёрный древний лес. Меж хмурых сосен прятались, как трусы, нагромождения покосившихся построек с маленькими окнами. За моей спиной кто-то вздохнул, а за маленьким окном задёрнули грязную занавеску. Было страшно повернуться, страшно издать хоть звук. Я резко бросила бежать вперед, в город.
Не знаю, сколько я просидела в оцепенении в белой комнате одного из домов. На стене было зеркало. Отражение не было мною: девушка за стеклом не оставляла грязных следов, как я, она спокойно улыбалась. Ее глаза говорили: «Успокойся, мы научим тебя ждать новых». Я металась от дома к дому, везде заглядывала в зеркала. Однако при каждой встрече глазами с чужим отражением, мне становилось всё спокойнее. В один момент я поняла, что сама вся запачкалась в белой краске и больше не оставляю следов. А попытки избавиться от белого налёта решительно ни к чему не приводили. Тянуло в лес.
Я нашла место, откуда изначально пришла. Там, у самой воды, я вновь увидела «своё» отражение. Девушка по ту сторону зеркала была в ужасе. Она трясла головой, закрываясь руками от созданного ею же врага. «Мы научим тебя ждать новых заблудших», – произнесла я со слабой улыбкой.
Пройдет время и наш смех вновь донесётся из леса. Мы будем смеяться над тобой.
Что-то настойчиво манило меня, звало вдаль. Я смиренно плелась по пыльной федеральной дороге. Пыль. Казалось, здешний воздух состоит из одной только пыли. А деревья, растущие у обочины, не сможет отмыть даже самый сильный дождь. Их тяжелые от слоя пыли ветки клонятся к самой земле, серые травы прижаты вечным грузом. Я вскрикнула. Кто там устроился на листьях деревьев? Твари небольших размеров с… каменной кожей! Они все сидят, склонив головы, и роняют слезы. Слезы их – вода, которой они обречены тщетно омывать деревья. Я признала в них Намгийн Чөтгөрүүд.
