Один день – учитель, всю жизнь – отец | страница 46
Положительной особенностью этой группы было то, что они все начали изучать русский язык примерно на одном уровне, то есть был всего один человек, который перед этим окончил спецшколу иностранных языков, где он изучал русский язык, но работали они добросовестно, поэтому уже к третьему курсу, на котором я их принял, уже могли более-менее общаться на русском языке на бытовом уровне. Но самое главное, у них было желание учиться, был хороший настрой, была добрая дружеская атмосфера отношений между собой и было хорошее чувство юмора, что тоже немаловажно.
Они умели быть благодарными за доброе отношение к ним и ответственное отношение к работе. Вот такое послание я получил от старосты группы через полгода работы с ними: «Мы с вами занимаемся еще очень короткое время, но уже заметили, что вы очень опытный преподаватель и заботливый друг. Вы хорошо знаете, как вести себя на занятиях, чтобы мы активно работали. Занимаясь вместе с нами, вы не забывали поздравить нас с праздниками и отметить день рождения каждого ученика. Ваша мудрость и юмор уже завоевали наши сердца. Нам повезло, что у нас есть такой замечательный преподаватель. Хочу от имени всей нашей группы сказать вам: «Большое спасибо!»
Фото из личного архива автора
Им нравилось, когда я шутил, никогда не обижались даже тогда, когда я подшучивал над кем-то конкретно. Тем более что поводов для шуток своими ошибками в русском языке они давали достаточно.
Мальчиков в этой группе было даже больше, чем девочек, но и они делали все вполне нормально, старательно тянулись за своими подругами. Этих мальчишек отличало то, что они были почти лишены чувства высокомерной гордости и превосходства над иностранцами, которое прививается в Китае с детства. Во всяком случае этим мальчишкам хватало ума или понять, что это не совсем так и что у китайцев никакого превосходства вообще нет, или не показывать этого при мне. Когда они были не готовы к занятиям по каким-то причинам, мы могли договориться и восполнить упущенное старательной работой.
Хочется рассказать и еще об одной детали в работе в китайских аудиториях. Когда я вошел в класс, то был удивлен состоянию этого помещения. Стены были ободраны, столы старые, на полу был разбросан мусор. В первый день я ничего не сказал своим новым ученикам, но уже на следующем занятии я обратил на это их внимание. Замечание подействовало и перед моими занятиями ребята старались немного прибраться. Но в столах, как я успел заметить, по-прежнему были фактически мусорные ящики, ведь в классах урны вообще не были предусмотрены. Я не удивлялся плохому состоянию классов во время работы на курсах в Чанчуне, но здесь-то был уважаемый столичный университет. Мне поначалу очень неприятно было работать в такой обстановке, поэтому как-то в соответствии со своими советскими взглядами предложил студентам своей группы, с которыми уже складывались хорошие отношения, своими силами сделать небольшой освежающий ремонт, покрасить хотя бы ободранные стены. Реакция была поразительной – меня совершенно не поняли, как будто я предложил им слетать на Луну, и вытаращились на меня, как на больного. Только позже я понял, что занятия в этой аудитории, если вообще можно так назвать это помещение, проходило у многих групп и никто конкретно за него не отвечал. Позже я увидел, что подобная ситуация не только в классах, но даже и в кабинете преподавателей, где по китайской же системе уборщица не предусмотрена, а уборку должны производить сами преподаватели, поэтому никто этого и не делал. Вся мебель, все вещи, которые находились в кабинете постепенно покрывались толстенным слоем пыли и грязи, а окна никогда не мылись. И это никого не трогало. В китайском языке есть словосочетание «У совэй», то есть «мне все равно», поэтому я стал называть такое явление «усовэйизм». Есть еще одно словосочетание «бу зай ху», то есть «меня не касается», и от этого словосочетания можно создать еще более звучное для русского языка подобное название, которое я приводить не буду.
