Примерно на такой же рабочий настрой я тем более надеялся в группе четвертого, уже выпускного курса, поэтому как всегда бодро вошел в класс, стараясь произвести хорошее впечатление от первого появления, когда глаза и лица студентов обращены только на нового педагога.
Но на этот раз я не увидел обращенных на меня ни лиц, ни глаз. Студенты, а вернее большей частью, студентки, потому что в группе было семь девушек и только два парня, сидели за своими столами почти все отдельно друг от друга, верный признак разобщенности группы, опустив головы и не поднимая глаз. Я прошел к столу, поздоровался, но заметил, что мне ответили не все.
Предложенный мной вариант на тему «Знакомство» на этот раз не проходил, мои собеседники знакомиться явно не желали и вопросов задавать не собирались. Чтобы как-то разрядить обстановку и хоть как-то услышать их, пришлось задавать вопросы самому. Каждый, к кому я обращался, называя его по имени, поднимал голову, чтобы ответить, а потом опять опускал глаза вниз. Это было не только совсем непривычно, но даже неприятно. Так прошли все два часа. Я остался очень недоволен проведенным занятием, но отнес это к каким-то внешним неблагоприятным обстоятельствам, надеясь на лучшее положение дел на другой день в этой группе.
Надежды оказались тщетными. Группа и на этот раз встретила меня опущенными головами и в течение всего занятия продолжала работать в таком же духе. Отвечающий поднимал голову, чтобы ответить, при общем безучастном отношении всех остальных. Положение становилось для меня критическим. Я пытался шутить, но никто не реагировал, пытался ходить по классу, но почувствовав внутреннее напряжение, которое сопровождало все мои передвижения, перестал это делать. Для привлечения внимания я использовал, казалось, все свои возможности, все обаяние, едва только не пел и не танцевал, но был готов и на это. Все было бесполезным.
К тому же я уделял внимание на правильность обращения, принятое в русском языке. Сложна для китайцев разница в местоимениях «ты» и «вы», потому что в самом китайском языке эта разница малоразличима на слух, и в устной речи редко подчеркивается, лишь в тех случаях, когда обращаются к людям весьма почтенного возраста или когда речь идет об официальных отношениях.
Большую трудность представляют для китайцев имена и отчества русских. Поэтому часто могут назвать по имени даже незнакомых и уважаемых людей. К сожалению, русские преподаватели, зная об этом, стараются не замечать этих ошибок и сами потакают тому, чтобы их называли упрощенно только по имени. Я этого разрешить не мог и упорно заставлял их называть себя по имени-отчеству, чтобы выработать у учеников такую привычку и на будущее.
