На ней, нимало не стесняясь своего возраста, уже покуривали две девчушки. «Есть же у девок деньги на табачок», – проворчал Илья, допивая остывшее молоко с горьким вкусом, на котором значилось «Латте». У девушек настроение было ничем не лучше, чем его минут десять назад. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы опознать в них школьниц. Обе длинноволосые, с прямым пробором и намеком на изысканный каштановый. На одной были надеты черные обтягивающие лосины выше узенькой щиколотки, вторая откопала, верно, в шкафу брата широченные короткие брюки, того же оттенка. Илью передернуло от вида голых ножек, все же не май месяц. У одной был бирюзовый пуховик с широким капюшоном, перетянутый нескладного вида шарфом, а вторая сидела в короткой, по пояс шубейке, в коей разве что в отхожее место выходить, потом уж точно все замерзнет. У той, что потолще, был рюкзачок с белоснежными крыльями, вторая повесила на плечо расписную этносумку. Их, верно, и матери не всегда могли бы различить, так одинаково взмахивали они горящей сигаретой да трясли волосами. Впрочем, кто из подростков не подражает другому?
– И, представляешь, он мне пишет: «я был на футболе». Бля, да хоть бы постеснялся! Я, блин, не поехала на химию, мать меня пришьет, она же месяц оплатила. А он – на футболе!
Илья мигом перестал швыркать остатками кофе. Футбол он очень любил, даже сам выходил на поле несколько раз, вратарем ставили. А эта мелочь с такой ненавистью!
–Тебе сразу сказала, бросай его на хер. Сидеть и ждать, канитель такая. Ищи среди наших, по крайней мере, будешь знать где искать. Все футболисты тупые, – сказала та, что сидела ближе к Илье.
У нее весьма ощутимо выдавалась попа, но голос был какой-то отталкивающе – грубоватый, как у мужика. Вторая была чуточку нежнее, и вообще Илья для себя решил, что она ему нравится. Как минимум, тем, что общается с футболистом.
– Не нравится мне там никто. Они все задроты конченные, кому из пацанов интересно проводить столько времени за ерундой? Перетаскивать колбочки туда-сюда, изучать структуру скелета Все нормальные сто по сто придут только на первый курс, подготовишка нужна тем, кому в школе одиноко. Знаешь, я, если честно, вообще думаю иногда, что мед – не моя тема. Маме сказала, так она орала как резаная.
Толстая едва заметно дрогнула. По ее виду ощущалось, что она весьма довольна намечающимися у подруги неурядицами. Ей, первой в начинаниях, всегда было обидно, потому что вторая за ней лишь повторяла, но замечали – то повторюшу. Именно она, первая, решилась поступать в медицинский, привлеченная ореолом света вокруг врачей. Она мечтала ночами о карьере пластического хирурга. Видела во снах, как на хирургическом столе уменьшается нос, а ее добрый друг и коллега, выхаживая ее после операции, ненароком делает предложение. И что же? Ее худая, яркая и совершенно нефантазийная подруга решила следовать за ней. Но мед – это не курсы по игре на гитаре, работать надо ой как. Вот уже и начала выдыхаться моя ты, вторая– первая. Завидовала она повторюше страшно, но и дружбу разорвать не могла. Боялась одной остаться, без поддержки. Что ни говори, а у нее – полная школа друзей. И понять все пыталась, откуда, откуда бешеная такая популярность. В чем секрет обаяния? Почему одной все, а другой – ничего. И Андрея тоже первого она увидела, на аниме-пати. А теперь на футбол к нему ездить ОНА. Ничего, придут еще времена….
