Он рассмеялся.
— Вряд ли, любовь моя. По крайней мере, не получив взамен несколько порезов.
Она не сводила с Даркхэнда, но снова боковым зрением заметила движение… Слишком много движения. Слишком много людей.
Она была дурой, согласившись прийти сюда одной.
— А мои люди известны тем, что умеют оставлять глубокие порезы. Без ограничений.
Даркхэнд больше не смеялся. Его губы были сжаты в тонкую линию, отчего восковая, изуродованная кожа вокруг них казалась еще более заметной в свете камина.
— Дай мне еще одну неделю.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал скорее как приказ, а не как мольба. Судя по ухмылке, искривившей изуродованный шрамами уголок его рта, ей это не удалось.
Он поднялся на ноги.
Ее рука скользнула к кинжалу за спиной.
— На твоем месте я бы не прикасался к кинжалу.
Она застыла.
Он вытащил свое оружие, короткий меч с клинком, который запульсировал огненно-красным, когда он крепче сжал рукоять, и уставился на нее угрожающим взглядом.
— Итак, — размышлял он, — что мне с тобой делать, Грейторн?
Ее рука снова медленно потянулась к ножу.
Его клинок двигался быстрее. Кончик уперся ей в грудь, прямо над сердцем.
— Веди себя прилично, — приказал он. — Давай не будем повторять то, что случилось в прошлый раз, когда ты приходила сюда.
В прошлый раз она оставила новую рану на левой стороне его лица, чтобы соответствовать шрамам на другой стороне. Похоже, рана уже почти зажила. Она была не такой уж глубокой, но она все равно дорого за это заплатила, поскольку он полностью отрезал ей путь к себе: отказывал даже во встрече с ней в течение нескольких месяцев, не говоря уже о том, чтобы иметь с ней дело.
Он только недавно предложил шанс на перемирие: его визитная карточка попала в ее комнату, пока она спала на прошлой неделе. Сначала она была встревожена этим — как это ее доставили так, что она не заметила? — но к тому времени, когда магия Огня, которой была пропитана эта визитная карточка, заставила ее сгореть в ее руках, она уже решилась нанести этому ублюдку еще один визит.
Потому что те месяцы, которые прошли между их последней потасовкой, были жестокими для Асры: без лекарств, облегчающих ее болезнь, ей становилось хуже быстрее, чем когда-либо прежде. Кас чувствовала себя ответственной за это. Если бы она не вышла из себя из-за Даркхэнда в прошлый раз, когда имела с ним дело, если бы она просто…
Нет.
Она не будет думать об этом сейчас.
Ей просто отчаянно нужно, чтобы этот визит прошел продуктивно.
