— Я встревожил тебя.
— Нет, ты этого не сделал.
Меня не пугают его слова, хотя их абсолютная правдивость меня удивляет. Меня больше беспокоят мои собственные мысли, осознание того, что, по крайней мере, на данный момент, я тоже не хотела бы быть нигде больше.
И ни с кем другим я не хочу быть.
Но только в этот момент.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — прошу я, чтобы заглушить вопросы внутри меня.
— Будь более конкретным.
— Что тебе нравится в Гарри Поттере?
Он на мгновение замолкает.
— Боюсь, мой ответ прозвучит жалко.
— Я сомневаюсь в этом, — говорю я ему. — Это не одно из многих слов, которые у меня когда-либо ассоциировались бы с тобой.
Он вдыхает, и я вижу, как он сдерживает желание спросить, какими еще словами я бы назвала его.
— В детстве у меня было все, что касалось материальных благ. Все, о чем я мог просить, мне было дано. И все же я все еще чувствовал себя мальчиком, запертым под лестницей и ждущим, когда кто-нибудь придет и спасет меня.
Интересно, что могло вызвать у него такие чувства и ответил бы он мне, если бы я спросила. Интересно, должна ли была Эметрия спасти его? Я просто пытаюсь найти слова, чтобы спросить, когда он говорит вместо этого, быстро, как будто чтобы скрыть назревающие вопросы или рану, которую он мне нанес.
— Какая твоя любимая книга?
«—Эм, Питер Пэн, я думаю. В основном из-за ностальгии. Папа часто читал мне ее в детстве. — Я опускаю историю о моей копии и слова, которые, как я надеялся, написала моя мать. — Раньше мне снилось, что какой-то волшебный летающий мальчик упадет в мою комнату и унесет меня в Неверленд. — Я смотрю на него через стол. — Ты не совсем такой, каким я его себе представляла.
Он смеется над этим, одним из его редких, настоящих, теплых смехов, таким, что мне хочется придвинуться к нему поближе. Он протягивает одну из своих рук, и звезды над нами кружатся, две близко друг к другу становятся ярче, чем когда-либо.
— Вот так, Венди, — говорит он. — Вторая звезда направо, и прямо до утра.
Я слишком занята, любуясь его четким профилем и мягкой улыбкой на губах, чтобы обращать внимание на звезды. Я думаю, что мог бы остаться здесь до утра. Я ищу, о чем бы еще спросить его.
— Как тебя зовут? — Я останавливаюсь на достигнутом. — Ты не сказал мне раньше, почему нет?
— Фейри известны своей скрытностью в отношении своих имен. Знание чьего-то истинного имени может заставить тебя подчиниться его воле.
— Но твоя мать не могла назвать тебя Аидом. Ты не занимал эту роль до более позднего времени.
