Я должна спросить у Аида, что реально, а что нет. Должна спросить, могу ли я растить здесь что-то.
Перестань о нем думать, Сефи.
Но о чем еще здесь думать?
Я стараюсь не раздражаться, когда проходит седьмой час, а его все нет. Я ухожу в свою комнату и вяжу там очень плохую шляпу. Она так плоха, что я решаю, что не усну, пока не приготовлю что-нибудь приличное, поэтому начинаю все сначала.
Уже поздно, когда я слышу, как открывается дверь.
Я не планирую идти туда. Я наконец устала, и у меня нет веской причины говорить с ним, но потом я слышу, как он спотыкается и ругается себе под нос.
Я просто проверю, все ли с ним в порядке.
Я открываю дверь. Аид моргает, глядя на меня.
— Прости, я не хотел тебя будить. Знаю, что уже поздно. Нарвался на мелкую мерзкую шайку воров.
Он держится за бок, его дублет мокрый. К пальцам прилипла краска.
— У тебя кровь.
— Бывало и похуже.
— Позволь помочь тебе… — я двигаюсь к нему, но он отступает на несколько дюймов.
— Тебя это не касается. Пусть останется так.
— Но…
— Не надо…
Я бью его в живот. Он издает низкий вой.
— Будь ты проклята, женщина!
— Ты ранен. Возможно, сильно. Дай мне посмотреть!
— Почему тебя вообще это волнует?
— Эм, потому, что я не ужасный человек?
— Ты… — его речь обрывается, когда он ловит мой взгляд. — Конечно, нет, — говорит он так, словно эти слова причиняют ему большую боль, чем рана. Он приваливается к стене, откидываясь на нее. Я ныряю под его руку.
— Еще какие-нибудь жалобы?
— Нет, — говорит он низким голосом.
Я тащу его по коридору и останавливаюсь у двери, пока он рассеивает магию, запирающую ее. Втаскиваю его внутрь. Темное, размытое пятно поднимается мне навстречу, сопровождаемое низким, хриплым рычанием.
— Тихо, Флаффи, — рычит Аид, но, тем не менее, тянет руку к псам. Они издают низкий стон. — Со мной все в порядке. Только не рычите на Персефону, ладно? Она нам нравится.
Я чувствую покалывание на щеках и поначалу радуюсь отсутствию света, пока не вспоминаю, что он, возможно, все равно видит. — Э-э, побольше света, пожалуйста.
Мрак рассеивается, но лишь слегка. Он цепляется за каждый темный предмет мебели и красную бархатную драпировку. Комната выглядит так, словно ее нарисовали по мотивам готического романа: декоративное дерево, плюшевые ткани и стены из витражного стекла. На нем изображены сцены, наверное, довольно обычные для фэйцев: дикая охота, олени, золотые кубки и короны из шипов и роз. Если не считать декораций и стопки книг у кровати, это скучная комната, холодная, несмотря на вкрапления малинового и полуночного. Ничего теплого, ничего личного.
