Потому что это не так.
Потому что магия реальна.
Вопросы вновь появляются, но продолжают плавать в омуте страха и замешательства, из-за чего я не могу их полностью выловить. Я нахожу стол с едой и ухитряюсь проглотить несколько кусочков. Ничего больше. Я чувствую тошноту в животе.
Тьма заползает мне под кожу. Я всегда ненавидела темноту. Не боялась ее, просто ненавидела. Это время года, когда ночи становятся длиннее, всегда влияет на меня, забирая мою энергию и делая меня совершенно несчастной, пока я не почувствую, как земля снова смещается в сторону солнечного света.
Когда папа услышал об этом, мы начали праздновать Зимнее Солнцестояние, заливая дом огнями, выпивая безалкогольный пунш, устраивая изысканные ужины и зажигая бенгальские огни на крыше. Я произносила по буквам прощай, ночь, посылая в темноту пожелания.
Папа.
Кем бы — чем бы — ни бвл этот Аид, надеюсь, он человек слова, и папа не ходит по комнате, сходя с ума от беспокойства, и не вызвал полицию.
Надеюсь, он не забудет покормить Пандору.
Надеюсь, Либби в безопасности.
Пожалуйста, будь в безопасности.
Меня ничто не отвлекает. Часами напролет я сижу в темноте или брожу по углам своей комнаты, ощупывая ее. Я обнаруживаю ванную комнату, полностью оборудованную сантехникой. Понятия не имею, как это работает.
Магия. Это магия. Потому что сейчас она реальна.
Это всегда было в порядке вещей. Мир не такой, каким ты его видишь.
Я нахожу на столе немного бумаги и начинаю складывать из нее цветы оригами — единственная творческая задача, с которой я могу справиться при слабом освещении. В конце концов, отчаянно нуждаясь в свете, я на цыпочках иду на кухню и открываю холодильник. Кажется странным, что в обители грозного Лорда Аида есть что-то столь обычное, как холодильник. Коробки с молоком, ломтики сыра, банки с приправами и куски мяса выглядят совершенно неуместно.
Чего я ожидала? Глазные яблоки? Крылья летучей мыши?
Несмотря на выложенные кусочки, у меня нет особого аппетита. Я достаю молоко и боюсь в шкафчиках в поисках чая. Нахожу банку с чем-то дорогим и завариваю чай в чашках, которые выглядят так, слова вылеплены из цветочных лепестков. Серебряные ложечки нежны, как воздух.
Не раздумывая, я завариваю себе обе чашки, хотя раньше редко делала одну.
Папа. Я готовлю и ему.
Кажется слишком много пить.
Я слышу звук открывающейся двери, кто-то шаркает к моей комнате, стучит в дверь. Я замираю, задаваясь вопросом, могу ли я как-то использовать это в свою пользу. Если он зайдет проведать меня, может, я смогу ускользнуть…
