– Нужно хоть дня три оглядеться, всё наладится, в бизнесе всегда так, нужно проявить терпение, – Алексей бросил взгляд на часы, достал из сумки религиозную книжку в кожаном коричневом переплёте, углубился в её чтение, блаженная улыбка озаряла его лицо, каждый раз, переворачивая страницу, он возносил глаза к побелённому потолку, отчаянно шевеля губами.
Егор вышел на улицу, сел у дома, решив в первый день не паниковать, наслаждался ярким солнцем и пением птиц. Постепенно тепло, мерный стук мастерка и ласковый ветер успокоили Егора, в голове метрономом звучал голос, доносящийся неведома откуда: «Всё хорошо, смотри, какая погода, весна. В такую пору никто не может никого обмануть, просто у турок свои скорости принятия решений».
Джавдет вскоре подал сигнал о готовности бани. Баня оказалась небольшим помещением с печью, на которой стоял бак с водой, деревянный пол почернел от времени и покрылся плесенью, посреди торчал кран подачи холодной воды из скважины. После бани окружающее не воспринималось так остро.
Приехал Онур, много рассказал об удивительном урожае картошки, которую его родственник недавно возил в Москву, выручил кучу денег, и теперь его сын, Джавдет, взяв свою долю с картошки, присоединится к ним.
Ужин был плотным, по традиции он состоял из лепёшек, хлеба с толстым слоем масла «Рама» и чаем. В предвкушении скорого отъезда, Егор расслабился, перестав обращать внимание на однообразный и скудный рацион питания. Быстро промелькнул бессмысленный день, проведённый в тоскливом созерцании дворовой пыли.
Ночь внезапно накрыла всё пространство, небо покрылось яркими звёздами, Егор и Алексей вышли подышать. Чуть поодаль курили Джавдет и Жасур, женщины, как тени, промелькнули и удалились в сторону сарая, и вскоре, вытащив оттуда охапки дров, понесли их в дом.
– Ладно, пойду в огород, татарину долг отдам, – попрощался Егор с Алексеем и медленно побрёл вдоль стены в сторону туалета
Земля внезапно разверзлась, и Егор ушёл в яму глубиной несколько метров, над головой жалобно мигала какая-то звезда, по ноге в ботинок из кирзы стекала густая, согревающая ногу жидкость.
– Вот не везёт, всё не так! – стиснув зубы, Егор выбрался из ямы, поскакал на одной ноге в огород, там, включив свет в гальюне, увидел огромное рассечение на голени. Он промыл его водой из кувшина, казалось, что видно кость. Обмотав ногу туалетной бумагой, как бинтом, хромая, Егор пришёл в дом и молча лёг спать.
