‒ Устал в щели спать, всё болит, у тебя-то тоже, смотрю, болит?
‒ Молоко кончилось, а еда вся унылая, консервы да хлеб, а нужен бульон. Онуру надо всегда узбеков нанимать, те вот в дороге лепёшка да чай, никаких тебе разносолов, в кафе ‒ ни ногой. Да нам бы самим купить продуктов, мы бы сами варили, а то денег не дам, сам буду кормить. Вот и кормит тем, что похуже.
Машина начала дёргаться, как только въехали в какую-то деревню, Михаил проснулся и крикнул в рацию:
‒ Эй, встаём, у нас соляры почти нет, завоздушим систему, тогда конец ‒ вода застынет в системе, и приехали!
‒ Да, у нас то же самое, на нашем МАЗе. Онурке уже два часа мозг выгрызаем, а он всё терпит, пёс турецкий! ‒ закричали в рацию казахи.
‒ Встаём, дам чутка каждому, литров по сто! ‒ раздалось из рации голосом водителя КамАЗа.
Вскоре машины встали у обочины, Егор, как и все, вышел на дорогу. Оказалось, что КамАЗ в силу своей топливной экономичности и новизны истратил не всё топливо.Начались перекачки и переливы солярки из него в другие машины. Онур раскрыл огромную бумажную карту, отчаянно пытался установить точное местоположение колонны и вскоре воскликнул:
‒ Это Александровка! Считай, мы в Астане!
‒ Да, но у нас в машинах всего литров по пятьдесят соляры, и как пережить ночь?! ‒ закричали в ответ казахи-водители.
‒ Нет, тут не останемся, не думай даже! Зимой с Чимкента водку везли приятели, встали, их подъехали и ограбили. Тут ингуши и чеченцы промышляют, ладно, лук ‒ они наши машины заберут! ‒ запричитал водитель КамАЗа.
Заправив по-быстрому машины, как назло, все застряли на растаявшем от горячих шин снегу, долго буксовали, кидая под колеса цепи и таская щебень с обочины, бесполезно жгли ценную солярку. Наконец, тронулись, по рации старший турок распорядился:
‒ Все едем за мной! Ночевать будем на рынке, скажу, что товар с юга привезли, нас пустят.
Долго и нудно петлял караван из фур по узким улицам столицы: какие-то деревянные убогие дома, тупики, сугробы. Тягачи с трудом входили в повороты, цепляя сугробы, скрипели на запредельных углах подвеской. В рацию лился ровный музыкальный мат, столица неприветливо встречала южан.
Вот и огромная территория за забором, охрана. Онур, распахнув руки-крылья, подбежал к вышедшему охраннику, показывал, что привёз нечто запредельно нужное для любимой столицы. Ворота нехотя открылись, шаланды потянулись друг за другом и выстроились в ряд возле будки на сваях. Она возвышалась метров на пять вверх, над огороженном сеткой-рыбицей пространстве, чуть поодаль виднелся огромный цех ‒ основное здание рынка. Сама же будка смахивала на наблюдательную вышку для тюремной охраны, а торговая площадь возле неё, огороженная сеткой и колючкой, ‒ на зону. Егор выскочил из кабины на волю. Наконец-то сегодня он сможет спать не в кабине опостылевшего грузовика, а в гостинице столицы степей ‒ Астане. Из грузовиков вылезли все молодые турки и сгорбленный от забот и дум Лёха. Со стороны охранников, размахивая радостно руками, приближался главнокомандующий эскадры, луковозов, адмирал Онур-бей ибн Джамбул. Яркие прожектора освещали всю огромную территорию, кроме трёх машин, более никого не было.
