– Други, какой у вас план? – с трудом вытянув замёрзшие губы в улыбку, спросил Егор, вглядываясь в злые глаза Лёхи.
– Бабло давать нужно, только что ходил плакал, обещал. Нет, говорят, полтора куска зелени – и выпишут справку, что перегруз оплачен, везде проедем, – Онур прикурил от обжигающего бычка свежую сигарету, жадно закурил, скрыв свои эмоции за дымовой завесой.
– Но ведь одна машина, так сказать, Назима, нахрена я плачу за всё! – Орлов упёр руки в бока, начал раскачиваться с пятки на носок.
– Мой любимый, уважаемый друг! Свет моих очей! А как же шесть тонн солярки? Вот это Назима, считай, и мои бабки, так что будь любезен! – Онур с силой отбросил окурок. Окурок, как ракета, понёсся в сторону весовой, но не смог справиться с притяжением, упал в снег и зло зашипел.
– Лады, я пойду кафе-мафе, вода наберу, а вы тут грызитесь потихоньку, а лучше сходите в весовую, может сжалятся над нами служивые, – Егор зашёл в кафе, стал набирать воду на входе из старого латунного крана.
Всюду бродили, как призраки, водители, которых не пускали дальше, некоторые, достав водку, тихонько разливали её, жадно пили под нехитрую закуску из самсы и сигарет с крепким чаем.
На улице ярко светило солнце, день выдался безветренным, но морозным, после бессонной ночи глаза закрывались сами по себе, энергии не хватало ни на слова, ни на волнение. Ставшие уже своими водители молча стояли возле машин, мрачно пили пустой чай. Появился довольный собой хитрый турок, вместо полноценного завтрака он принёс из какой-то местной забегаловки мешок лепёшек и чебуреков, раздал их из расчета по паре штук на каждого и этим опять отмазался от содержания голодной оравы.
– Давай чай наливай, воду-то не держи в машину, бросай и к нам, – пригласил к трапезе Егора Генка-башкир.
Михаил молчал, мрачно пережёвывал жёсткое мясо из чебурека. После, невнятно пробурчав что-то самому себе, лениво побрёл осматривать повреждения трака, полученные при перегоне.
– Эй, Генка, видел, тягу погнуло и колесо спускает? Нужно менять! – послышался возмущённый голос откуда-то с хвоста полуприцепа.
Так вяло потянулось время: кто-то менял колесо, кто-то уже разобрал ступицу на КамАЗе, ругаясь, менял застывшими пальцами подшипник. Казахи вместе с Онуром тихо спали в тарахтящем грузовике. Орлов мрачный как туча бродил кругами. Назим и Джавдет ушли куда-то в сторону населённого пункта. Пришло время обеда, из кабины выполз измятый Онур и отёкшие казахи. Снова зашумели газовые горелки, началось чаепитие с лепёшками.
