– Такими темпами ехать будем месяц! Скорость-то – сорока нет!
– Это ещё месяц март, прикинь, турок грузанул бы в нас тридцать две тонны летом, в сорок пять жары! И что мы бы с тобой делали? Только и меняли бы шины! Турка долбанутый, а ведь сам водитель в прошлом! Всё вроде знает, ну точно имбецил.
– Ладно, будем ехать медленно и грустно и, господа, через четыреста пятьдесят километров, где-то так примерно, будем уже на Балхаше, на весовой, там и удивимся своему перегрузу, – завершил разговор Михаил, попытался обогнать КамАЗ, но тот не сдавался, отплёвывался чёрным дымом и начал быстро уходить в отрыв.
Михаил включил рацию и требовательно заявил:
– Камазик, пусти, хочу первым быть, потом задний станет вперёд. Давай по очереди, достало пыль глотать!
– Я не могу, тут Онурка-бей у нас и его сын с русским, они важные, и они против чехарды, – прокашляла в ответ колонка механическим, бездушным голосом.
Трясучая пыльная дорога вскоре сменилась разбитым асфальтом, скорость незначительно выросла, но в отместку выбоины стали сильнее бить в подвеску, заставляя морщиться водителя и сменщика от каждого удара. Время подходило к десяти, все решили встать у большого кафе, построенного в стиле юрты.
Егор вышел на негнущихся ногах и, с трудом шевелясь, побрёл внутрь огромного сооружения из кошмы и брезента. Всё стандартно: внутри небольшие столики, в центре горела стальная буржуйка, чуть поодаль ‒ прилавок, и за ним – кухня, на которой спиной к залу колдовали повара. Вперёд от делегации измятых путников вышел Онур и с важным видом громко зашептал на ухо раздающей общее комплексное меню.
– А что, мы будем есть все одно и то же? Вот у меня непереносимость лактозы, а мой сменщик не может без молока! – послышалось недовольное роптание.
– Ладно, значит и молоко возьму. Что кому можно ещё? Давай говори, а ты – пиши! – повернувшись к раздатчице, важно произнёс турок.
Наконец, набрав еды, путешественники разбились группами: водители со сменщиками, а турки с русскими.
– Эй, я-то еду как король! – улыбнулся племянник-Назим, показывая белые зубы, сверкающие из-под тонких щегольских усов.
– Да уж, а в КамАЗе всё стандартно: два спальника, кресло рядом с водителем, едем по-уродски впятером. Ладно ещё, что я и Онур мелкие – лежим валетом внизу, – грустно вздохнул Алексей.
– Не плачь, у нас одних есть кресло и верхний спальник. Во всех МАЗах такого нет: спишь вальтом, сидишь крючком, – ни к кому не обращаясь, прервал спорщиков Егор.
