твой мир – безумный океан,
а ты не научился плавать,
и гордый кит тебя с собой
в уютный дом не позовёт.
но у тебя есть два крыла
и исключительное право,
прогнав сомнения и страх,
начать рискованный полёт.
другие наблюдают снизу
и проклинают бессердечно,
ты слышишь шум и вспоминаешь,
что невозможно не упасть.
но продолжай: никто из нас,
увы, не станет безупречным,
лети вперёд, не позволяй
злым языкам мечты украсть.
и повторится тёплый вечер,
над ним – малиновое солнце,
скорбит упущенное время
о каждом смелом незнакомце,
чей силуэт над облаками
совпал с волшебным трафаретом.
мы в океане возродимся
и в мир вернёмся вспышкой света.
Ветер, рисующий
прозрачные линии
на детских ладошках
листьев.
Каждый порыв –
полёт
вопреки отсутствию крыльев.
Человеческое несовершенство
(горбинкой на носу)
проклинает обыденность,
целуя вечность в висок.
Абсолютная красота – ложь,
чья-то нелепая выдумка,
у которой нет будущего.
Оставаться бессмертным
назло законам всемирного потока.
Любить иррациональность своего существования больше самого смысла.
Любая идея ненадёжна и распадается, теряя очарование,
как только автор облекает её
в словесную плоть.
Хрупкость мгновения бабочкой садится на плечо
И, наверное, я не запомню,
никогда не смогу воспроизвести
его таким,
каким оно было и ускользнуло,
навсегда оставшись суффиксом
-л-
в глаголе
прошедшего времени.
Иногда я сжимаю кулаки, не веря, что ночь когда-нибудь закончится.
Вспоминаю строки любимого поэта:
Я пропал, как зверь в загоне,
Где-то люди, воля, свет…*
И я тоже в пограничном состоянии, на пересечении миров, наблюдаю за танцем муравьев
на веснушчатом теле планеты,
но
сама
остаюсь
позади.
Я не готова стать частью круга, потому что среди людей чувствую себя, как на театральных подмостках.
Приходится ломать страх, точно грифель.
(Может быть, эта борьба и позволяет чувствовать себя живой).
Энергия преодоления – то, что помогает мне справляться с трудностями.
Выйти из собственного космоса, чтобы занять место в зрительном зале на планете Земля –
…всегда так сложно, но по-другому – не имеет смысла, ведь люди – хранители атомов светотепла.
*Б.Л. Пастернак
Минус двадцать в области сердца
И стеклянный бессмысленный взгляд;
Нам уже не вернуться в детство
И не взять, как коньки, напрокат.
Остается поставить будильник
