В середину дьявольской звезды пытаются запихать курсанта Серафима, обмотанного, как рыба горячего копчения, какой-то толстой черной веревкой. Сима усиленно сопротивляется, не желая терять сознание, несмотря на кровь, заливающую светлые волосы. При этом он совершенно не по-христиански ругается (его начальник мог бы узнать свой стиль) и орет: «Я что, похож на девушку?!». Черный магистр даже засомневался ненадолго.
– Мальчики-девственники для этого ритуала тоже годятся! – неожиданно громко подсказал Филя, высовываясь откуда-то из-под Саниной подмышки. Александр только вздохнул – он уже знал, чего можно ждать от беса, и, не тратя времени на увещевания, плавным движением скользнул в подвал, ярко освещенный факелами.
Окружавшие пентаграмму люди одновременно обернулись, магистр вытащил из рукава длинный клинок темной стали. Двое его помощников вскинули руки над головой и мерным речитативом забормотали слова старинного ритуала. С их пальцев срывался и полз по воздуху черный дым, сплетаясь в веревки, видимые тем, чьи глаза зрят мир духов. «Сильны ребята», – с уважением пробормотал Филя и метнулся в самый дальний угол подвала, подальше от туманных плетей.
Александр отмахнулся от этих пут небрежным движением руки и словами:
– Я буду тем светом, что и во тьме светит.
В его глазах, казалось, зажегся огонь, но он не сжимал кулаки, не принимал эффектных стоек. Десяток человек начал осторожно окружать падшего. В руках у них были хорошо знакомые Фиме цепи и отрезки труб. Судя по их уверенным движениям, чернокнижникам уже приходилось убивать – группой, не мешая друг другу и получая искреннее удовольствие от чужой боли.
Двое одновременно ударили – один целился в голову, другой в ноги. Но встречное движение падшего смяло их атаку. Один нападавший кулаком наткнулся на жесткую ладонь, и вот уж катится по полу, забыв обо всем, кроме своей сломанной руки. Падший отшвырнул второго нападавшего, воющего от адской боли в выбитом коленном суставе, под ноги его подельникам. Плавным, смазанным движением метнулся к магистру и вогнал ему в горло его собственный темный клинок. Свернул шею одному из колдунов, которые все еще пытались связать падшего черными воздушными плетьми, второго ударил виском о колонну.
Александр напоминал безжалостную боевую машину. Свет в его глазах сменился тьмой. Никто из нападавших даже не смог прикоснуться к нему. Падший бил ладонью или ребром тяжелых армейских ботинок. Когда он завершил круг по залу, в живых не осталось ни одного из чернокнижников. Они даже не успели сообразить, что могли бы прикрыться девушками, приготовленными в жертву.
