Или я и не жила раньше по-настоящему? Таким вопросом Оля задавалась все чаще с тех пор как начала путь к себе. Он был очень нелегок. Через тернии к звездам – так говорят о достижении чего-то желаемого через лишения. Тернии были постоянно, очень и очень трудно было идти к себе, повернуться, посмотреть в лицо своим страхам и радостям, надеждам и разбитым ожиданиям, увидеть себя настолько неидеальную, что даже дух захватывало.
Вот уже несколько лет Оля шла к себе, научилась сначала принимать себя, потом отделила то, что ей нравилось, от того, что вызывало отторжение в себе. Приняла себя целиком, без деления на части. Полюбила себя за то хорошее, что обнаружила, а с тем, что не нравилось, начала методично работать, иногда морщась, иногда с грустной улыбкой. Начало пути было положено, и Оле становилось все лучше – она с каждым днем видела, что становится самой собой, настоящей, без чужих представлений о себе и ложной убежденности в необходимости быть правильной.
Больше не надо надуманных образов себя и другого. Сейчас она хотела только настоящего – себя настоящую и его настоящего, живых и чувствующих, ранимых и восстанавливающихся, дополняющих друг друга и гармоничных. Счастливых каждый по-своему и вместе многократно более счастливых. Она чувствовала себя и его такими.
Оля вернулась в реальность, когда поняла, что долго не отвечает Сергею.
– Простите, я немного задумалась.
– Я вижу.
Появилась связь. Действительно, Оля только сейчас заметила, что Сергей соорудил из имеющихся стульев подобие вышки и сейчас стоял почти под крышей домика. Он пробовал дозвониться до кого-нибудь. Она не сомневалась – у него получится. Их заберут отсюда, и они вернутся в привычную суету рабочих будней, в которых вряд ли будет место проявлению тех чувств, что внезапно захватили и ее, и его – она видела это, в тихом зимнем домике на одном из склонов сказочных Альп.
Рано утром приехали снегоходы – сам Игорь Михайлович и незнакомые Оле австрийцы. Они так переживали, что Сергею и Оле пришлось замерзать в затерянном в снежной пустыне домике вместо теплого вечера, который устроили в гостинице в честь приезда русской стороны. Сергей загадочного улыбался в ответ на на вопросительные взгляды шефа и пожимал руки партнерам, изредка поглядывая на Олю. Все вокруг что-то говорили и суетились – фигуры и слова мелькали, а Оля видела только глаза Сергея, серьезные, немного грустные, и его губы. Они словно шептали ей что-то. А она не могла расслышать. Эта зыбкая ночь растворилась в ней, а утро, ледяным солнцем осветившее горные хребты, которые тянулись от края неба и до края, словно запечатало в ней нечто неуловимо важное, для раскрытия которого еще не пришло время.
