Охотник же, страхом к седлу пригвожденный, не ведая как, поднимает копье…
И зверь, черно-синий, в цветах дикой чащи... взревел.
И хлынула кровь, окропив шею терри.
Охотник упал, но копье удержал.
Стекали вниз капли, как слезы лесные, густой бурой кровью по желтым рукам. Охотник боялся, но страх уходил. А раненый зверь всё сильней улыбался.
Но вот его туша склонилась, обмякла, лиловые очи закрылись в тиши. Пал леса Хозяин, невеждой сраженный, и в мертвом оскале белели клыки.
Охотник вскочил, как хлыстом подстегнутый, Вождя медальон на груди засверкал. Схватил он копье, не стерев бурой крови, и ринулся с терри сквозь чащу домой.
Домой, где, он думал, где ждали родные, где тихо, спокойно, где можно смолчать.
“Сказать? Не посмею, - твердил себе воин. - Молчать, ибо воля богов…еще не свершилась. А зная Жрецов – те пошлют исполнять. Невинную жертву найдут и повяжут, и бросят в лесу за меня помирать”.
Бежал верный терри всю ночь и весь день, и глаз не сомкнул с ним могучий охотник.
И вот они степи, родные просторы! А там, вдалеке, не своих ли отряд? Все целы, все живы, и даже с добычей! Ох, счастливо племя! И все будут сыты!
“Быстрее-быстрее, мой друг, поспеши! Ведь братья не знают, я слезы их слышу. Они полагают, что Вождь не вернется. Погиб или ранен! Но здесь я, я рядом, и к вам тороплюсь!”
Догнал своих братьев, приблизясь к селенью, а там и родные встречают уже. Вот братья узрели, за ними - Жрецы. Стирают с глаз слезы, возносят молитву. Касаются плеч, помогают спуститься, но что это?..
Сквозь руки и перья с голов бравых братьев, охотник узрел столбик дыма вдали. Зеленый как лес, изумрудный как море, подобно нефриту проклятой горы… клубился он вверх над шатром чьим-то дальним. И веяло трауром с той стороны.
Молчали Жрецы, и молчали вслед братья. Ведь знали они, чей шатер там стоит. Охотник метнулся, забыв про усталость, его чьи-то руки хотели схватить. Но вырвался воин, понесся домой…
У входа в шатер погребальная чаша, сгорают в ней кости и платья жены.
“За душу лесную - одну нам степную” - пропел с дымом ветер, слетев с вышины.
- Послушай! Там сын твой сегодня родился! Увидь же его и сейчас же возьми.
Но бравый охотник не слышал в печали, себя он лишь только в душе проклинал. За то, что отбился, за то, что сам спасся, и сердце Хозяина Леса пронзил.
Не ведая счастья, в шатер он явился. От горя туманного слеп его взор. Он сына не видел. Лишь тихо склонился, коснулся губами… сорвал медальон.
