– Больно тебе, Геночка? Иди ко мне, – нежный и зовущий голос Анжелики. – Здесь тебе не будет больно… и я больше никогда не уйду.
Ее глаза, как летнее ясное небо, а губы – сладкий нектар … И сама Анжелика похожа на прекрасного ангела. Рядом с ней очень тихо и спокойно… так хорошо!..
– Я не отпущу тебя! – тревожный и требовательный голос мамы.
И ласковый – Анжелики:
– Дай мне руку, любимый!
– Нет! Ты ведь такой сильный, сыночек! – отчаянно зовёт мама. – Сердечко моё, вернись ко мне!
И оно, сердце, отзывается с болезненным стоном… И снова бесконечная всепоглощающая боль… мерзкий скрежет металла в ушах… и вкус металла во рту… И так хочется туда, в светлую тишину… Я протягиваю руку и едва касаюсь прохладной Анжеликиной ладошки, но обжигающе горячие и крепкие руки мамы выдёргивают меня из блаженного штиля и безжалостно забрасывают в адскую мясорубку. И дрожащий от ярости голос обещает:
– Ты справишься, боец!
Но я не справляюсь… и проваливаюсь в бездонную глухую пустоту, отсекающую чувства, желания, память… Здесь, между раем и адом, больше нет страданий и боли… и радости тоже нет. И лишь размеренно и равнодушно бьётся сильное и одинокое сердце.
* * *
И снова боль застучала в висках, начала кромсать тело, вырывая из груди стон.
– Терпи, родненький, ты ведь у меня очень сильный мальчик!.. Такой терпеливый… сыночек мой… любимый мой.
Больно, мама!
– А помнишь, как ты, маленький, ножку распорол?.. Как же я испугалась тогда, милый! А ты всё успокаивал меня: «Ты только не волнуйся, мамочка, мне совсем-совсем не больно – ни капельки!» Помнишь?..
Помню… было очень больно и страшно.
– Сыночек, ты только держись… ты сможешь! Мальчишкам совсем плохо без тебя. Максимушка уж которую ночь тут в коридоре спит… А Женечка – весь исхудал деточка. Ты так им нужен, сынок. Помнишь, что мы в ответе за тех, кто нас любит? Возвращайся к нам, Геночка!
Больно!
* * *
Боль уже не настолько отупляющая, но как же хочется пить.
– …А меня, слышь, с гитарой не пропустили… так я аккомпанемент на мобилу записал. А спою я сам, только негромко… ладно? Твою любимую, братишка… Ты меня слушаешь?
Слушаю, Малыш… Запевай.
Слегка приглушённые звуки гитарных струн… и тихий, чуть подрагивающий голос Макса:
– «Заходите к нам на огонёк, – пела скрипка ласково и так нежно… В этот вечер я так одинок… я так промок… налей, сынок! Дома ждёт холодная постель… пьяная соседка, а в глазах – по-хоть…»
Слова прерываются коротким всхлипом и рваным вздохом, но спустя несколько секунд уже догоняют убежавшую мелодию: «Сегодня болен я душой, так выпьем же, друзья, со мной…» И снова сдавленно всхлипывает и шмыгает носом.
