Назад мне хочется ехать быстрее, но я не подгоняю Анжелику. Несмотря на наличие прав, ведёт она не слишком уверенно и вздрагивает каждый раз, когда нас обгоняет очередной многотонник. Но, когда съехали с окружной, она расслабилась, а я откинулся на спинку и только сейчас позволил себе ответить на входящий звонок.
– Геныч, ты где? – нервно рычит обычно уравновешенный Макс.
– Спокойно, Малыш, скоро буду. У меня дама за рулём, так что придётся набраться терпения.
– Ты охерел? – повышает он голос. – Ты что… ты в натуре доверил тачку этой…
И в это же время в другое ухо шипит Анжелика:
– По-твоему, я не умею водить?! – она прибавляет газ и выкрикивает уже для Макса: – Это теперь моя тачка, придурок губастый!
– Не дури, Красивая, я не говорил, что ты не умеешь, – отвечаю ей примирительно, но она не успокаивается:
– У меня, между прочим, стаж вождения три года! Понял? И на курсах я была лучшей, и сдала с первого раза! – запальчиво выдаёт Анжелика. На хрен мне эта информация? – Просто я ещё не привыкла к этой машине, поэтому не торопилась.
– Вот и правильно, не надо никуда торопиться, – я улыбаюсь и глажу моего нервного водителя по плечу. – И я не сомневаюсь ни в чём, ты же всегда и во всё самая лучшая.
Это я зря. От моего прикосновения Анжелика просто взбесилась и втопила быстрее. А я уже не реагирую на окрики Макса и не пытаюсь вразумить девчонку, я сосредоточил внимание на дороге и страхую руль.
– Держись чуть левее, детка, не съезжай на обочину, – ласково прошу, когда замечаю, что её явно ведёт вправо.
– Не надо меня учить водить мою машину, ясно?
– Ясно.
Я замолкаю и сбрасываю вызов, когда на смену Максу заступает взбесившийся Жека. Анжелика сердито сопит, вцепившись в руль, но теперь ЕЁ машина движется по центру дороги, сжирая разделительную полосу.
– Правее, – прошу я очень тихо и, когда не вижу реакции, осторожно протягиваю руку к рулю.
– Да пошёл ты! – резко шарахается от меня Анжелика, уводя за собой руль…
А я вдруг очень чётко увидел глаза встречного водителя и понял, что это конец. Стало так остро жаль маму…
Анжелика, до невозможности красивая в своём солнечном сарафанчике и с трогательными золотыми кудряшками, протягивает мне руку и улыбается:
– Не грусти, Гном, пойдём со мной…
Я тоже улыбаюсь, тянусь к ней… и боль отступает. А где-то позади вздыхает мама: «На душе как-то неспокойно, сынок…»
Я оглядываюсь… и тело взрывается лютой болью. А мир вдруг превращается в чудовищный хаос, наполненный удушливым запахом гари… оглушающим звоном осколков и пронзительным визгом… Этот мир окрашен кровью и скорбью… и невозможно дышать…
