– Н-нет.
– Забавно. Выходит, дело вовсе не в физиологии, да? Или подожди, уж не обманываешь ли ты меня? – молчу. – Так, что? Утверждение рассыпается в пыль за неимением доказательств?
– Что ты хочешь услышать?
– Правду.
– Какую правду?
– Ты меня любишь, признай это.
Снова сглатываю. Уже можно открыть глаза? Наверное, можно, но так проще.
– Нет.
– Любишь.
– Нет.
– Лгунишка. Оставь в покое подол, ты его сейчас на лоскуты разорвёшь, – вот теперь заканчиваю игру в прятки, с удивление понимая, что всё это время и правда стискиваю свободной рукой юбку давнишнего летнего сарафана в цветочек, откопанного в закромах шкафа.
– Это ничего не значит, – только и могу из себя выдавить.
– Ага, твоя любимая отмаза. Забей в гугле про язык жестов, удивишься.
– Тим, чего ты добиваешься? Признания? Да, у меня есть к тебе чувства, я уже неоднократно об этом говорила, но ты слишком увлекающаяся натура. Быть с тобой – это быть в постоянном напряжении, а я так не хочу. Не хочу постоянно оглядываться и ревновать по поводу и без. Мне нужна уверенность в том, кто рядом.
– Чувства есть – это очень хорошо, – многозначительно играет бровями Нечаев. – С этим можно работать, но вопрос заключался не в том. Вопрос: ты меня любишь? Да или нет?
Он серьёзно?
– Ты слышал, что я только что сказала, или мимо пропустил?
– Ты уходишь от ответа.
– Потому что он ничего не изменит! – начинаю вскипать. Упёртый баран, гнёт своё и хоть ты что с ним делай. – Мы не будем вместе! Точка.
– Да или нет!?
– Нечаев, ты меня достал.
– Да или нет!?
– Да! Да, да, да! Но повторяю в сотый раз, это ниче… – остаток гневного предложения тонет в поцелуе.
Мою голову ловят в тиски, изводя губы жарким, заставляющим едва слышно скулить поцелуем. Барабаню кулаками по отдающей приглушённым стуком тяжело вздымающейся груди, но это скорей борьба с собой, чем реальная попытка вырваться. Во мне сейчас не наскребётся и напёрстка той самой уверенности, что и придаёт сил сопротивляться.
Руки безвольно обвисают и я принимаю поражение, позволяя свершаться тому, что свершаться не должно. Нельзя. Под запретом.
Я не должна отвечать, но отвечаю.
Я не должна хотеть этого поцелуя, но хочу.
Я должна сопротивляться, но… не могу.
Напористость и целеустремлённость Тима из раза в раз обезоруживает меня до такой степени, что разум, единственный хоть как-то ещё способный хладнокровно мыслить, безжалостно отпинывается на задворки. Тот тщетно пытается подавать звук, но его эгоистично лишают права голоса.
