– С мальчиками тоже здесь пряталась, да?
– Нет. В смысле, да. Только с одним…
– Дай угадаю, с Саньком?
– Конечно. Он мне и показал это место.
– Ага. Предложил разделить солому в горизонтальном положении?
– Обязательно всё опошлять?
– Да или нет?
– Это не твоё дело.
– Значит, да.
– Наши с ним отношения никаким образом тебя не касаются.
– Да куда уж мне. Я ж мимопробегало, мои чувства ничего не… – у ворот доносятся шорохи и бурчание. Только и успеваю ойкнуть, когда меня заваливают за баррикаду стога, зажимая рот ладонью.
Демидова наваливается сверху, прислонив палец к губам. Намекает, чтоб я молчал? Запросто. Готов не произносить ни звука столько, сколько потребуется, если она останется на мне в этой позе подольше.
Слышим как в амбар что-то закатывают. Явно тяжёлое, потому что ругань прямо-таки отборная. Судя по всему, попутно себе отдавили пальцы. Долго ковыряются внизу, гремят обрушившимися вилами, подпирающими стену, снова ругаются и лишь потом всё стихает.
Паулина ещё недолго выжидает, прежде чем осторожно выглянуть из укрытия.
– Там просто дядя Юра… Он меня знает, и родителей моих. И Сашиных, – виновато краснеет она, понимая, как странно смотрится её порыв. – Получится очень некрасиво, если поползут слухи. Я то сказала, что мне до знакомой дойти надо. А я тут… с тобой…
– Угу, – мне абсолютно плевать, какие у неё там оправдания. Я кайфую. От улыбки вот-вот треснет морда. От чего Пуля смущается ещё больше, пытаясь торопливо отползти. Удерживаю её на месте, прижимая за бёдра. – Ну куда ты? Отлично сидишь же.
– Тим… – кое-кто напрягается каждой своей клеточкой. И я не про себя. – Не надо так делать.
– Как? – рывком принимаю сидячее положение, сокращая расстояние между нами ровно до одного дыхания.
– Вот так…
– Не нравится?
– Нет.
Врунишка. Прячет глаза, но не вырывается. Милые дамы, скажите: когда вам действительно не нравится чьё-то посягательство на личное пространство, вы покорно всё терпите? Тоже не пытаетесь сопротивляться?
О чём и речь. Так что не надо ля-ля.
Мягко придерживая за подбородок, разворачиваю её лицо к себе. Вторая возможность за сутки быть ближе и иметь возможность вдохнуть сладкий цветочный шлейф её духов. Удачный день. Шикарный, я бы сказал.
– Тим, пожалуйста. Не надо… – сбито вырывается из Пули, когда кончик моего носа касается её пылающей щеки, прочерчивая невидимую линию.
– А я ничего не делаю, – едва слышно отзываюсь, словно бы невзначай задерживая подушечки пальцев на её приоткрытых губах. – Почти…
