Зима на Западе какая-то скучная, мокрая: то выпадет снег, а то, глядишь, через два дня растает. Нестеров как-то сказал:
- Вот кислятина... Не поймёшь, то ли зима, то ли осень. Вишь, и в климате у нас более чёткий порядок: уж если зима, так зима, а осень, так осень!
Западный сыроватый климат и жёсткие шоссейные дороги особенно расстраивали Нестерова. Дело в том, что лапы у верблюдов мягкие, их ведь не подкуёшь. Скользят по мокрому асфальту, падают, а потом захромали подошвы протёрлись до живого мяса. А у Мишки ещё и растяжение связок получилось. Хоть бросай верблюдов на месте. Нестеров смастерил из толстой резины башмаки и обул в них своих тяжеловозов. Пошли опять хорошо: не скользят и подошвы не трутся о камни. Только Мишка от растяжения не мог работать. Нестеров перепряг Разбойника в одноконную повозку.
Отстала немного наша рота от своего полка в районе города Дейч-Кроне.
Вечерело. Наступили сумерки. Наш обоз двигался по лесной дороге. И вдруг застрочили из лесу. Пули - фью-ю, фью-ю... цвик-цвик! Гвардии старший лейтенант Саблин скомандовал: "В ружьё!", а потом: "Цепью в кювет! Ложись! Беглый огонь!"
Схватились мы за свои автоматы - да с повозок долой. Залегли в кювет и смотрим: где же враги? Не видать их. А они спрятались за деревьями и сыплют: видно только, как огонь из автоматов бьёт. По этим огонькам и повели мы ответный огонь. А обоз, конечно, на дороге остался. Лишившись управления, Разбойник шарахнулся с дороги в сторону, в лес, а Мишка, привязанный сзади за повозку, оборвал повод и лёг на дороге. Увидел Нестеров, что Разбойник мчится в лес, прямо в лапы к врагу, да как крикнет что есть мочи: "Ложись!" Услышал Разбойник повелительный голос своего хозяина и плюхнулся на землю.
Ведут огонь фашисты со всех сторон, а один из их автоматчиков подполз к Нестеровой повозке и потянул за повод Разбойника. Верблюд ни с места, даже голову не поднял с земли. Хотели мы этого фашиста на мушку взять, да опасались в верблюда попасть. А бандит видит, что верблюд не трогается с места, взял и ткнул его автоматом в морду. Не привык Разбойник к такому обращению: поднял голову и харкнул на врага вонючей жвачкой. Залепил ему всё лицо. И смех и грех! Закричал что-то фашист и ещё сильней ударил Разбойника автоматом. А сам пополз от него. Рассвирепел Разбойник, вскочил с земли и бросился за обидчиком. А тот испугался, вскочил и полоснул очередью в живот верблюду. Взревел Разбойник не своим голосом и присел, но не упал. Двумя прыжками он настиг фашиста, хрупнул его за шею зубами и всем телом рухнул на него...
