– Ему операция по удалению катаракты предстоит, – продолжил Гектор. – Он одним глазом видеть перестал, с его больной психикой перспектива ослепнуть крайностями чревата. Я когда уезжал в командировку и потом когда в госпитале лежал сам на операции, как и прежде, его на сиделку оставил и горничную. Две старухи и он, больной безумный старик, – дергался я весь, как они там.
– Я тоже за вашего отца переживала, – призналась Катя. – Но сиделку я помню, она надежная, не страшно на нее оставить больного.
– Она у меня двенадцать лет работает. Старшей медсестрой в госпитале была, выходила меня после того ранения. – Гектор смотрел прямо на Катю, не опускал взор, не отводил глаз. – Я ее потом через несколько лет к отцу переманил сиделкой, заплатил в три раза больше. Она никогда замуж не выходила, самых строгих правил. Меня все воспитывала, когда я домой вдрабадан приезжал. А горничная – ее школьная подруга из Ярославля, она у меня пять лет работает. У нее умер муж, сын – пьяница, она внукам помогает материально. Весь мой дом на них держится – и сиделка с поварихой сватьей бабой Бабарихой накормить его хотят! Жарят, парят и коптят! Суровые, деятельные старушки, с ними не забалуешь.
Катя вспомнила аскетичный генеральский дом на огромном, заросшем лесом участке на Третьей линии Серебряного Бора у Бездонного озера. Дом – больничная палата, монашеская келья и спортзал для всех видов единоборств.
Запертую и опечатанную калитку участка Регины Гришиной, к которой они подкатили уже в сгустившихся сумерках, Гектор открыл разогнутой скрепкой, которую достал из кармана пиджака. Вынул из багажника армейский фонарь, и они вошли на участок. Он двинулся сразу вдоль забора, светя на доски, иногда постукивая по ним кулаком. Крепкий забор. Катя следовала за ним по пятам. Она недоумевала – что он хочет здесь найти?
Участок шел под уклон, ведь дом свой Регина Гришина построила на лесном холме. Следуя вдоль забора, они достигли сарая. Ядовитые брикеты забрал оттуда эксперт для биохимической экспертизы.
Но не сарай на этот раз интересовал Гектора. Он повел Катю за сарай, и они сразу почувствовали, как уклон участка стал круче. Дальше шли заросли кустов, не облагороженные замыслом садового дизайнера. Гектор направил на них фонарь. Сломанные ветки, словно через кусты кто-то пробирался. Они двинулись в самую чащу. Гектор шел впереди.
Уклон участка, ветки, сорванная листва и…
Катя в сумерках едва не споткнулась о что-то валявшееся в траве.
