… Устала от запретов. Чужих, налагаемых бесцеремонно и сумасбродно, и своих, тщательно продуманных и интуитивно-сиюминутных. Но ко всему привыкаешь. Идет дождь. Через десять минут уже не реагируешь на перестук капель по подоконнику. Выходишь в темноту – и вскоре различаешь дорожку, лужи, кусты. Вдыхаешь аромат цветов, но через некоторое время уже не сообразишь, отчего кружится голова. Пытаюсь запретить себе отключаться и желать. Пытаюсь вернуть себя в русло обыденности, традиций и норм. Тем самым лишаю себя жизни, необходимой мне для нормального полноценного существования. Я так хочу ночью позвонить по телефону тому, кто простит меня, поймет, выслушает и скажет добрые, ласковые слова. Но я запрещаю себе это и лишаю себя спокойного сна, обрекаю на бесцельное повторение про себя до предела искренних фраз, смысл и значение которых к утру уже сводится на нет, а утром становится ясно, что нет необходимости, да и желания, произносить их. Они уже обесценились и растаяли в дебрях сомнений и борьбы. Знаешь, сколько таких слов я убила? Мне жизни не хватит, чтобы «отмотать срок» за эти убийства! Лучше сразу – в холодную пустую постель, площадью в два квадратных метра…
Часть 6
Эпилог
Хочется выключить свет, заткнуть уши и оградить себе пространство не больше, чем выхватывает его из темноты пламя свечи. Хочется «создать обстановку»… Сегодня ровно четыре месяца, как рука не тянулась к ручке, а ручка – к бумаге. Потому, что было спокойно. Потому, что было понятно. Потому, что было бездумно. Почти…
Как я люблю, когда день проходит под знаком чего-то. Чего-то красивого, приятного, знакомого, близкого. Вчера случайно наткнулась на четверостишье Цветаевой:
Птица все же рвется в рощу,
Как ее ни угощаю.
Я взяла тебя из грязи –
В грязь родную возвращаю…
Повторяю эти строки вторые сутки, и уже почти убедила себя в том, что птицу кормить – напрасно силы тратить… А сегодня фильм. Опять Токарева. Виктория. Моя единомышленница. Моя «крестная». Моя тайная зависть. И опять стало ясно, что живу не так, не тем, не с тем, не в том. Вновь сомнения на смену успокоенности, вновь бездарная растрата энергии на смену умиротворенной отрешенности, вновь внутренний бунт вместо смирения. Не те пропорции инь-ян, не то распределение ролей, не та расстановка сил, не тот желаемый результат. Надоело вытирать всем сопли! Устала утешать и ублажать. Хочу быть слабой и беззащитной. Ну, поносили на руках, ну, приласкали, ну, полюбили, а потом – поставили на ноги и отпустили, восхитившись устойчивостью. Спросили совета – дала. Не спросили – тоже дала. Попросили помощи – помогла. Не попросили – сама предложила. Любви – дала. Жалости – тоже. И теперь хотят постоянно. Но – Я! – уже не хочу. И только где-то внутри, отдельно от разума, что-то рвется наружу, выводит из дома, и тянет, как под гипнозом, туда, куда уже не очень хочется. Не могу больше прощать ошибки (особенно повторенные дважды), не хочу мириться с упрямством, не буду потакать прихотям и считаться со вкусами. Не под силу это все – одной мне. Провалитесь вы все пропадом, бедные, слабые, жалкие, обидчивые, оригинальные и хилые! Я сама такая! Надоело быть, или стараться выглядеть, сильной и веселой. Мне хочется грустить, плакать, есть и спать, наконец! Я никому ничего не должна! Да, и пока это не написано на бумаге, я сама, наверное, в это не поверю!..
