Стать девой Верховных по желанию было нельзя. То была огромная привилегия и великое бремя. Дева, вошедшая в святилище Совета, назад уже не возвращалась, она умирала для родных и близких, но честь связать свою судьбу с судьбой двенадцати божеств была слишком велика и родичи, провожая навсегда, зная, что больше никогда её не увидят, считали, что она вознеслась на небо в огненной колеснице.
Остановившись напротив каргона, Велиар смотрел в его пустые глаза, отчего-то ощущая себя неуютно. Ему казалось, кто-то или что-то мерзкими холодными пальцами роется в его голове, перерывая ворох воспоминаний. Он стоял так, застыв и воины, бросив дела, удивлённо глядели на него, не понимая причины происходящего.
– У тебя кровь, командир, – услышал он голос Нострума, старого друга, не раз спасавшего жизнь во время опасных стычек с каргоранами. Возглас вывел генерала из оцепенения; взглянув в отражение шлема, что держал в одной из рук, он увидел тёмно синюю струйку крови, бегущую из левой ноздри. Гигант с недоумением посмотрел на каргона, но глаза его больше не были мёртвыми, в них искрилась целая гамма почти понимаемых чувств, от презрения до скрытого превосходства. Но что в них точно отсутствовало, так это страх.
Монстр больше не пытался заговорить с Велиаром, похоже, он узнал от него всё что хотел. Внезапно его без того длинная шея вытянулась настолько, что казалось сейчас оторвётся голова. С угрожающим свистом ощетинившись боевым шипом, взвился хвост каргарона, полоснув острым костяным отростком по угодливо подставленному горлу. Брызнула зеленая кровь, перерезанное горло забулькало пузырьками воздуха и чудовище, забившись на земле в конвульсиях, испустило дух.
***
Это было полгода назад. Теперь ситуация изменилась, причём настолько что речь шла уже не о локальных успехах одной из сторон, а о противостоянии рас. Чужаки больше не прятались; собрав разрозненные орды в один кулак, они наносили удар за ударом по обороне Аркерона, не просто захватывая куски территории, но превращая её в безжизненную чёрную пустыню. Что-то случилось с природой; теперь обжигающий кожу холодом ветер дул всё время с севера, превращая ранее плодородные земли в обледенелую пустошь, не пригодную для обитания. Сгрузив пожитки на запряжённые сердарами подводы, линерийцы уходили с обжитых мест на юг, туда, куда ещё не добралась Ваалийская пустошь, и где можно было прокормиться.
Травоядные сердары были размером с морлона. У них были четыре заканчивающихся костяным наростом мощных ноги, две головы на длинной шее и мясистый тянущийся по земле хвост. Одной головой сердар пил воду, другой срывал листву с невысоких деревьев или щипал траву. Когда пищи не было, какое-то время он мог существовать за счёт накопленного в хвосте жира.
